Александр Проханов - Господин Гексоген

– Есть блестящая мысль! – Астрос привскочил. – Грамофончик – вот кто нам поможет! Когда он занял место Премьера, Граммофончик тут же пришел к нему и по старой дружбе стал просить место министра юстиции. И получил отказ. Он страшно зол на Избранника. Ходит повсюду и рассказывает «чернуху» о его деятельности в период их совместной работы. Надо сблизиться с Граммофончиком, пообещать ему пост министра юстиции, а взамен потребовать, чтобы он слил компромат на Избранника. Что-нибудь про финансовые аферы в Петербурге. Или о валютных счетах в Финляндии. Или о контрабанде цветных металлов в Латвию. Или про оргии на Карельском перешейке. Или про связь с заказным убийством! – Было видно, что Астроса посетило вдохновение. – В моей программе «Куклы» несколько сюжетов будут посвящены Избраннику. Его кукла станет торговать наркотиками, убивать из снайперской винтовки, ползти через границу, пронося сумку с долларами, посещать римские термы и вместе с матронами участвовать в оргиях. Я знаю, через месяц Мэр устраивает шумный праздник. Презентацию моста, который он передвинул вдоль Москвы-реки и превратил в висячий «Мост Семирамиды». Там будет весь цвет Москвы. Будет Истукан, Дочь и, конечно, этот самый Избранник. Мы пригласим туда телевидение. Граммофончик при всех, перед десятком телекамер, озвучит компромат на него. И это будет скандальный конец Избранника. Конец «Русского ордена»! – Астрос в изнеможении упал на стул. Ангел-хранитель налил ему полный бокал вина, и Астрос жадно выпил. Все были поражены проектом Астроса. Молча ели и пили, вместе с пищей переваривая предложенный план.

– Ну а какова Дочь, сука вероломная! – ощерился Зарецкий. – Божилась, что поддержит Премьера, а сама за моей спиной снюхалась с этим! Неблагодарная сука! И это после всего, что я для нее сделал!

– Мне показывали виллу в Австрийских Альпах, которую ты для нее построил, – похохатывал Астрос, торжествуя над соперником, который уступил ему в изобретательности и коварстве. – Говорят, вы уже побывали там вместе? И как прошел ваш медовый месяц?

– Терпел ее свиную похоть, от которой содрогались Альпы.

– Когда ей особенно хорошо, она хватает тебя за ягодицы и старается разорвать надвое.

– Похотливая сука, ей мало двоих и троих, а нужен гарем мужчин!

– В самые острые, сладострастные минуты она начинает материться, как дворничиха.

– В постели ей нужны штангисты и тяжелоатлеты. А еще лучше танкисты и бульдозеристы вместе с гусеничными машинами.

– У нее на правом бедре родимое пятно, напоминающее дубовый листок.

– Да ладно притворяться ясновидящим. Твои с ней похождения хорошо известны. У меня есть фотография виллы, которую ты ей построил в Ницце, – огрызнулся Зарецкий.

– Я вовремя опомнился. Быть ее любовником – слишком большая плата за акции коммуникационных корпораций. Теперь, надеюсь, и к тебе пришло отрезвление.

– Сука продажная, – зло повторил Зарецкий.

Белосельцев понимал, что ловушка захлопнулась. Два магната, как разноцветные, с изумрудными и золотыми зобами фазаны, вошли под незримую сеть. Вся хула, которую они возводили на Дочь, все угрозы уничтожить Избранника были тщательно записаны Гречишниковым и в нужный момент послужат их истреблению.

Зарецкий, нервный и злой, крутился на стуле.

– Надо избавиться от Истукана. Старый идиот спятил. Его прокисшими мозгами управляют наши враги. Неизвестно, что взбредет на ум параноику. Мы должны объединиться вокруг Мэра и сделать его Президентом. Передай ему, Астрос, я предлагаю ему мою дружбу и всю полноту поддержки. А этого трухлявого Истукана мы опрокинем. Народ, как Перуна, кинет его в реку. Пусть посмертно, но его будут судить. За расстрел Парламента, за развал СССР, за чеченскую войну, за разорение великой державы. Уж мы позаботимся, чтобы суд был открытым и честным!

Они еще недолго сидели и поднялись, условившись действовать сообща, – в ближайшие дни навестить Граммофончика.

Подойдя к окну, Белосельцев видел, как Астрос и Зарецкий выходили из подъезда. Обнимались на прощанье. Расходились каждый к своей машине. Буравков и Копейко усаживали их в салоны. Охрана, озираясь, ожидая внезапного нападения, пятилась, грузилась в черные лакированные фургоны. Разбрасывая фиолетовые брызги, машины устремились в разные стороны – к Васильевскому спуску и к ГУМу, оставив легкую гарь над металлической пустотой брусчатки.

Гречишников вернулся строгий, деятельный, дорожащий каждой минутой. Нажатием кнопки вызвал молодого человека, ведающего электронным прослушиванием.