Йоханнес Зиммель - Любовь — всего лишь слово

— Миссис Дюрхэм…

— Не правда ли, чудесное виски?

Приехав в Эхтернах ради того, чтобы навестить мать, я не смог этого сделать, так как меня к ней не пустили.

— К ней вам никак сейчас нельзя, — сказал тот самый врач, с которым я общался в предыдущий раз. — К сожалению, как раз сейчас ваша мать находится в… гм… в плохом состоянии. И ваш визит слишком бы ее возбудил. Я вынужден его запретить.

Так я и не повидал своей матери.

Зато повидал отца и тетю Лиззи. Они приезжали ко мне в гостиницу. Я передал отцу книгу, которую мне дал с собой Манфред Лорд. Можно себе представить, что разговор был столь же холодным, сколь и кратким. То, что у меня больше нет машины, я не сказал.

Продав в Эхтернахе свои часы, золотую авторучку и бинокль, я отправился в вагоне второго класса в путешествие. До Флоренции оказалось чертовски далеко. Я сидел в полном купе и ночью не мог уснуть. Во Флоренцию прибыл в состоянии грогги [166] Состояние боксера, пропустившего сильный удар в голову. . Я сошел с поезда вовсе не потому, что, по словам Верены, она всегда так ездит, а потому, что не мог больше выдержать такой поездки. На такси доехал до «Autostrada del sole» [167] До «Солнечной автострады» ( ит. ). . Мне повезло. Вскоре около меня остановился «форд» и…

— Четверть часа прошло, миссис Дюрхэм!

Я вздрагиваю от неожиданности. Симпатичный бармен стоит перед нами с двумя новыми «Джонни».

— Спасибо, Роберто. И одну порцию для себя.

— Grazie, signora, grazie.

Небо теперь стало бесцветным, и я вижу первые звезды. Вода почернела. Пена за кормой белая-белая. И полный штиль.

— Вы уже определились с жильем?

— Нет.

— Вот. Возьмите мою визитную карточку. На ней адрес и номер телефона. Я вам всегда буду рада. Вы играете в теннис?

— Да.

— А в бридж?

— Да.

— Великолепно! Я знаю здесь одного старого английского майора с женой. У них в Баньо есть домик, совсем недалеко. Чудеснейшие люди. Мы можем играть вместе. У меня здесь теннисный корт и собственный пляж. Но вы, конечно, не позвоните, я знаю… — Миссис Дюрхэм пьяна и признается в этом. — Вас это не шокирует?

— Меня? Да я ведь и сам пьян!

Но так, как сегодня, я еще никогда не пил. Так вдохновенно. С таким удовольствием. Миссис Дюрхэм испытывает то же, что и я. Мы без конца смеемся и рассказываем друг другу смешные истории. (Скорее всего они вовсе и не смешны.) Остальные пассажиры неодобрительно поглядывают на нас.

— Они принимают вас за моего жиголо [168] Жиголо — наемный танцор. В более широком смысле — профессиональный любовник на содержании у богатой женщины. , — говорит миссис Дюрхэм.

Верена. Верена! Встретишь ли ты меня в порту?

— Я была бы рада, будь у меня такой милый жиголо. Он бы мог иметь от меня все, что захотел бы.

Некоторое время она молчит. Пьет. И потом говорит вдруг:

— Видите огоньки вон там, впереди? Это Портоферрарио!

Вот мы и приехали.

С борта парома я мало что вижу от Портоферрарио. Огни: голубые, зеленые, белые, красные. Гостиницы с неоновыми надписями. BAR. BAR. BAR.

Наше судно вновь разворачивается задом. Естественно, сначала надо пристать кормой, чтобы автомашины могли выбраться из чрева парома. Вот я уже различаю людей на освещенной пристани. Их много, но среди них я не вижу Верены.

— Вон стоит мой управляющий! — Старая дама машет рукой. — Я немного перепила… Как вы думаете, вы сможете выгнать мою машину на набережную? Я была бы вам крайне признательна.

— Разумеется, миссис Дюрхэм. И большое спасибо за все.

— Ах, да бросьте вы. Все равно вы не позвоните.

— Позвоню обязательно.

— Не верю. Вот ключи от машины.

Я пьян и не знаком с машиной миссис Дюрхэм. По деревянным сходням машина выскакивает на берег и врезается в каменный парапет. Я выхожу. Так и есть: погнут бампер. Я начинаю его разглядывать, слыша рядом смех миссис Дюрхэм.

— Как вы лихо!

— Простите!

— Да бросьте вы!

К нам подходит мужчина в белой рубашке и белых брюках. Здороваясь, он целует миссис Дюрхэм руку. Пока он достает из багажника и ставит на булыжную мостовую набережной мой чемодан, миссис Дюрхэм все продолжает смеяться. Управляющий враждебно разглядывает меня. Миссис Дюрхэм садится в машину. Управляющий занимает место за рулем. С трудом вращая ручку, миссис Дюрхэм опускает стекло.

— Вирджиния… — Она с трудом ворочает языком. — Моя… моя дочь… знаете, мистер Мансфельд, моя Вирджиния… она… нет, правда… я думаю, что я несправедлива с ней…