Константин Кропоткин - Призвание - маленькое приключение Майки

Горы не пляшут и, в общем-то, правильно делают: от усердия Задирик побагровел, но движения его грациозней не стали.

— Спасибо, достаточно, — прекратила комедию Гаргамелла.

Следующим, конечно, был Тонкий. Ему достался «малый кошачий шаг» — petit pas de chat. Только ноги он выкидывал не вперед, как его большой приятель, а назад.

Этот Задирик был, пожалуй, даже слишком легким. Казалось, что он может собой, как шилом, проткнуть потолок.

Чтобы не рассмеяться, Майка поглядела в окно. Она находилась в гостях, а значит, сидеть нужно было чинно, губки складывать бантиком, а головой покачивать едва-едва. Куколкой. Всем своим прямым и устремленным видом девица Арманьяк показывала: деточка, не сутулься и не высовывайся.

Когда Майка перестала любоваться видом из окна (которого, впрочем, не различила), танцевальные упражнения уже приняли свой нормальный вид.

Ученики — большие и маленькие, взрослые и не очень, стройные и наоборот — ловко выполняли балетные па, которые называла Гаргамелла: глиссад, бризе, баттю…

Девица Арманьяк была прекрасным учителем танцев, в этом Майка не сомневалась. Танец был здесь не пыткой, а веселым, увлекательным занятием. Вторая сольная попытка даже Задирикам удалась легче и почти без комических усилий.

Все были так заняты, что, когда хлопнула дверь, никто даже не оглянулся.

Но Майка не стерпела. Она повернулась на звук — и обомлела.

В дверях стоял Сонька-карапуз. Живой и смущенный.

Девочка бросилась к нему со всех ног.

Не по-французски.

Вышли. Уселись на подоконник.

В коридорах «Детского мира» они были широкие и удобные, как и в Майкиной школе. Будто специально сделаны для сидения. В гимназии громоздиться на них воспрещалось по воспитательным причинам, но запрет нарушался то и дело. Майка своими глазами видела, как в общешкольный праздник на подоконнике сидела сама Лина-Ванна. А в ногах у нее физрук стоял.

Сейчас девочка поступила так, как привыкла. Она взобралась на подоконник и Соньку за собой потянула. И правильно сделала. Историю Соньки-карапуза лучше было слушать сидя.

Это была удивительная история.

Но прежде, чем ее заново пересказать, надо бы сообщить о житейской мудрости, которую изобрела для себя школьница.

Точнее, мудрости было две.

Давным-давно Майка нашла свой способ избегать неприятностей: она считала про себя до девяти и изо всех сил надеялась. Иногда помогало. Это была первая тайная мудрость.

А во-вторых, она умела отвлекаться. Если с плохим ничего поделать было нельзя, то Майка старалась о нем не думать. Будто нет его и все тут. За десять лет жизни Майка хорошо выучилась не видеть плохого и могла его не замечать, даже когда оно целыми днями маячило перед глазами.

В прежней жизни Соньки-карапуза все было так непросто, что лучше бы и не было вовсе. И лишь теперь, слушая друга, девочка решилась поглядеть правде в глаза.

Правда заключалась в том, что Сонька родился с даун-синдромом — есть такой врожденный недуг. Он был очень необычным ребенком, и отец его за это бил. В те годы битых детей было много, потому что у взрослых не все, и не всегда складывалось хорошо, а маленькие все время вертелись перед глазами — они же маленькие. Им и доставалось. И в Майкином классе кое-кто считал битье обычным делом и хвастал синяками.

Теперь, глядя на карапуза в добром здравии и веселости, и все про него понимая, Майка наконец-то могла не кривить душой. И странное дело, в считанные секунды стала понимать карапуза лучше, чем выучилась за все предыдущие месяцы их знакомства.

Он рассказал, где пропадал все это время и как пропал.

Карапуз ушел от Майки, а дома его ожидала новая взбучка. Дядь-Саня был в подходящем настроении, потому что, когда Сонька подошел к двери своей квартиры, теть-Зоя уже вовсю плакала «где справедливость».

Сонька был готов к битью — обычное дело. Он протянул руку к ручке двери, а из дверного замка ему в ладонь вытянулась пестрая змейка-ниточка.

Она принялась плясать для него танцы и сама собой связалась в веселую шапочку, которую ребенок не смог не надеть, а надев, не сумел отказаться от предложения.

Вязаная змейко-шапочка пригласила мальчика в путешествие. В отличие от Майкиного, оно было недлинным. Сонька всего лишь спустился в подвал их дома, где какая-то большая женщина — точнее Майка не поняла — поцеловала его и пригласила навсегда остаться в их «Детском мире».

Теперь у карапуза есть своя веселенькая комнатка. Он хорошо кушает, регулярно гуляет и занимается разными интересными делами — играет, рисует, пишет и даже танцует. Ему так привольно и весело, что он уже почти ничего не помнит из своей прежней жизни.