Римма Глебова - Хроники Любви

Повезло ведь одному профессору, сильно повезло — возле маленькой деревушки Эль-Амарны (был на ее месте когда-то великий город и как величественно назывался — АХЕТАТОН!), среди тысячелетнего мусора — остатков древней кладки и глиняных черепков — этот везучий археолог нашел небольшую, всего 50 сантиметров! — золотую фигурку. У нее был разбит лоб, отломано ухо и не хватало зрачков в глазницах. Мусор несколько раз перебирали вручную и все кусочки нашли. Кроме одного зрачка. Так и стоит эта статуэтка, без одного глаза, в Каирском музее, Атон сам ее видел. Плохо искали, лучше надо было, тщательнее! — так он тогда подумал. Уже потом Атон узнал, что разверзание обоих очей на египетских скульптурах производилось для умершего человека и оживляло его душу, а инкрустирование только одного глаза означало, что изображение было выполнено при жизни. Но той фигуркой Атон был разочарован

— лицо нечеткое, без тех характерных признаков, всем известных, и вполне можно утверждать, что это изображение любой древней, пусть и когда-то почитаемой царицы, или дочери царицы, или чьей-то возлюбленной — да это могла быть кто угодно!

Атон, продолжая потирать кулаком поясницу и, по устоявшейся привычке всегда смотреть вниз (он даже в городе смотрел вниз, как будто на асфальте можно найти что-то ценное, ценнее обычного мусора), рассматривал дно раскопанного длинного рва, откуда только что вылез. Нет, не кажется, там что-то блеснуло. Едва-едва, как мигнуло… Атон присел надо рвом, но ничего не увидел. Не почудилось же… Цепляясь руками за осыпающиеся с шорохом края, Атон сполз вниз, хотя мог бы и спрыгнуть, но врач сказал: позвоночник не сотрясать. Он присел над тем местом, откуда блеснуло. Плоский кругляшок торчал в земле под небольшим углом ребром вверх, оттого и виден был не при всяком ракурсе. Вокруг земля была влажная

— Атон недавно пил из бутылки воду и половину с наслаждением вылил на себя, вода облила этот кругляш, и теперь он мокро блестел в руке. Он разглядывал «круглое изделие из неизвестного металла», как обычно говорят археологи и сыщики, пока не исследуют найденный предмет со всей тщательностью, потер пальцами, всмотрелся: явно не простая железка, а монета, с довольно выпуклым изображением на одной стороне.

Атон вылез наверх, почистил монету специальной кисточкой, промыл в растворе, растворяющем любую грязь, протер чистой тряпочкой. Монета, без сомнения, была золотой, одна сторона сильно стерлась, а на другой Атон увидел почти четкое изображение женского профиля. Конечно, он узнал его. Для этого археологом быть совсем не обязательно. В последние годы, нет — в последние десятки лет монеты, броши, подвески, серьги и настенные картинки с этим женским профилем штамповались в несметных количествах по всему миру. Но у него в руках не штамповка, не дешевая поделка, у него в руках раритет, подлинный артефакт — Атон в этом был уверен. Не зря же ему не хотелось покидать это место, хотя давно пора было уйти, ведь кроме нескольких, не имеющих ценности обломков простых амфор, он ничего тут не нашел. Ну, значит он тоже везучий! Профессор нашел похожую на нее статуэтку, а он монету с ее лицом!

Атон, счастливо улыбаясь, промыл монету еще раз, уже в другом, специальном растворе для золотых изделий и снова тщательно протер. Корона заблестела, лицо ожило, стали ясно видны небольшой прямой нос, удлиненный к виску глаз и даже крошечное ухо. Атон знал, что уши у нее были оттопыренные, но здесь, в профиле, конечно, этого не было видно. В музее Египта в Берлине Атон видел все лицо, всю голову с короной, он мог обходить кругом и изучать эту голову из песчаника сколько угодно раз. Да, она не похожа ни на одну известную женщину в мире… Повторить такое лицо природа не в состоянии. Оно идеал женственности, оно вне времени, вне обычной жизни. Атон много читал о происхождении и сложной жизни этой необыкновенной женщины. И каждая новая прочтенная им статья, как правило, резко отличалась от предыдущей. То она представлялась мягкой к подданным и любящей супруга женщиной, то жестокой к своему народу и чрезмерно сластолюбивой.

В одном исследователи были единодушны — ее лицо необыкновенно. Атон был полностью с этим согласен. Как и с тем, что знание о ее лице черпается человечеством только из высеченных в камне плоских изображений, и еще из найденных в одной древнейшей мастерской нескольких скульптурных головок и статуэток разной величины и раскраски. Там еще обнаружили среди обломков камней незаконченные статуи и гипсовые маски. Также был найден в мастерской фрагмент шкатулки с надписью «Хвалимый царем скульптор Тутмес» и полузасыпанная песком прекрасная головка с синей короной. После многих приключений она оказалась в Берлинском музее, где Атон и имел счастье ею любоваться.