Римма Глебова - Хроники Любви

Если марсиане прилетели во времена фараонов, если добавить, что они явились во времена царствования Аменхотепа Третьего, а примерно к этому времени все египтологи дружно относят рисунки, то может быть… может быть юная Нефертити вовсе не была хеттской принцессой. они привезли ее с собой. Ведь ее внешность, ее необычная для того времени и того окружения красота никак не соотносится с обликов хеттов или египтян. ОНА непохожа на своих современников. Привезли , а потом могли забрать с собой. А та непонятная мумия была кто угодно, только не ОНА…

Атон спустился с лестницы, сел на каменную скамью, и долго сидел с закрытыми глазами и склоненной головой, запустив длинные пальцы в свои густые кудри, ерошил и тянул их, как бы желая выдернуть и даже морщился от боли. Это была его неистребимая привычка, так ему лучше думалось, и действительно к нему в эти минуты приходили самые необычные мысли и предположения. И удивительно, что эти мысли со временем вдруг превращались в явь, а смутные, будто совсем бездоказательные умозаключения неожиданно обретали не только точный земной смысл, но и получали убедительные доказательства своей истинности…

Он вышел из сумрачного храма на яркий свет и зажмурился — в глаза ему полыхнули не только солнечные лучи! Не сон, не видение! — перед ним наяву стояло вполне земное существо. Женщина. Она никак не могла здесь находиться и стоять вот так перед ним, вот так просто! — и вести себя, как обычно ведут себя слегка заблудившиеся женщины, обращающиеся к первому попавшемуся на глаза встречному: она крутила по сторонам головой в ярком цветном тюрбане, и при этом что-то спрашивала явно у него! Атон не понял ни слова. Он застыл, окаменел и только смотрел, смотрел ей в лицо, не отрываясь. Он на память знал эти черты: выразительное лицо с маняще изогнутым пухлым ртом, большими, удлиненными к самым вискам глазами цвета зеленых оливок, нежно и изящно очерченным подбородком, высоким лбом, полускрытым необычным головным убором…

— Ну, так что, молодой человек, — спросила она, уже теряя терпение, — вы хоть приблизительно знаете, где это музей находится, хотя бы в какой стороне?

— Что? Музей? — тупо переспросил он. И тогда она перестала крутить головой и остановила вопрошающий взгляд на нем. И больше уже ничего не спрашивала. Молча разглядывала его лицо, встрепанные кудри, распахнутую на груди и перепачканную стенной известкой синюю рубашку…

— Я вас уже видела… — негромко сказала она. — Мы с вами знакомы? — она слегка наморщила лоб под тюрбаном. — Вы художник? Почему-то мне кажется, что вы художник… Или… или скульптор, — тише добавила она. — И мы с вами встречались… неоднократно…

Атон кивнул. Он не мог ничего произнести, у него слишком пересохло горло. Но надо же что-то сказать… Он открыл висящую на боку сумку и вытащил бутылку с водой. Она смотрела, как он жадно пьет, запрокинув голову, как ходит кадык на загорелой шее. Когда он устал пить и опустил бутылку, она вдруг протянула узкую изящную руку, и он поспешно подал ей бутылку, проклиная себя, что выпил почти всю воду. Но, видимо, ей хватило, она довольно улыбнулась и вытерла губы ладонью, самой серединой, будто поцеловала ее.

— Я археолог, — наконец, выговорил он… И, обретя дар речи, стал рассказывать странной незнакомке про храм, из которого только что вышел, про таинственные рисунки, и еще про какие-то вещи, не имевшие к ним обоим никакого отношения. Она слушала, склонив к плечу головку в тюрбане, с улыбкой удивления на губах. Рассказывая, он смотрел ей в лицо, хотя понимал, что невежливо рассматривать в упор только что встреченную женщину. Он абсолютно не мог определить ее возраст. Тугая смуглая кожа — или просто загорелая, ни одной морщинки, только у рта легли тонкие черточки, и еще между дужками бровей прочерчена еще одна.

— Как интересно, — перебила она, продолжая улыбаться Атону. — Как твое имя?

Он замолк. Какая разница, какое у него имя, лучше пусть скажет, как ее зовут . После длинной паузы Атон спросил, и опять у него пересохло в горле: «А тебя? У тебя какое имя?» Она тихо засмеялась, открыв меж розовыми полными губами чуточку неровные, цвета слоновой кости мелкие зубы, со щербинкой между двумя нижними. Все в ней было Атону удивительно. И как вытерла рот, и как засмеялась, будто звонкие хрусталики вокруг рассыпала, и эта щербинка — обычно у людей бывает наверху, а у нее внизу…