Франсин Проуз: Голубой ангел

– Понимаете, профессор Свенсон мне сказал, что не сумел уговорить издателя прочитать мою книгу, и я ему поверила. Это меня очень огорчило. Расстроило. После того, что мы… ну, понимаете… после всего этого… А потом, недели две назад, мне позвонил человек по имени Лен Карри, издатель профессора Свенсона. Он сказал, что нашел рукопись на стуле в ресторане, где они с профессором Свенсоном встречались, и прихватил с собой. Хотел отослать по почте, но в такси по дороге домой начал ее читать. Теперь он предлагает мне контракт, хочет опубликовать роман, когда он будет закончен.

Если бы это был настоящий зал суда, вернее, такой, какой показыва­ют в кино, он бы взорвался от удивления и восторга. Но ученые мужи – люди благовоспитанные и зажатые, они не свистят и не орут. И все же Свенсону кажется, будто от их мозгов исходит приглушенное жужжание. Неужели никто не догадывается? Девочка – патологическая лгунья. Придумала святочный рассказ про Лена Карри и ее роман… Члены ко­миссии не смеются. Лица у всех строгие и мрачные. Они не успели скрыть свою реакцию, их мучают зависть и обида. Им надо прийти в се­бя, и тогда они сумеют изобразить искреннюю радость за успех студент­ки их университета.

У Магды открыт рот, но она этого не замечает. Свенсон смотрит на нее и поспешно отводит взгляд. Такого их дружба не выдержит: Магда же просила его показать ее книгу Лену, он отказался, а вот рукопись Ан­джелы отвез. Нет, Магда от такого никогда не оправится: слишком уж много неприятных мелочей, и все одна к другой. Да нет, он себе льстит, Она все сумеет превозмочь. А вот дружбе их действительно конец. Вот он теряет еще одну драгоценную частичку жизни, которой никогда не дорожил как следовало бы: это была капля воды, которая понадобилась бы теперь, когда его колодец пересох. Только теперь он понимает, как любил, как любит Магду. Тогда почему же он уговаривал Лена Карри опубликовать книгу Анджелы?

Лен Карри собирается издать роман Анджелы. Так вот почему зате­яно это разбирательство? Да Анджела должна Свенсону ноги целовать, а не жизнь рушить. Что решила сделать, когда подумала, что Свенсон, ее верный рыцарь, не сумел помочь ей опубликовать книгу. Если она это тогда решила. Кто знает, что она делала и почему? Почему Лола-Лола по­сылала неуклюжего толстяка профессора торговать ее непристойными фотографиями?

Отныне это Лен будет порциями читать роман Анджелы, Лен будет с ней его обсуждать, Лен первым узнает, чем заканчивается книга. Но Лен в нее не влюбится, ему это ни к чему, он не так утомлен жизнью, не так жалок и убог. Зачем ему спать с Анджелой, когда он живет в городе, где столько красавиц? И Анджеле ни к чему будет заставлять его в себя влюбляться, ведь контракт у нее уже в кармане.

Вот что еще интересует Свенсона: почему Лен Карри не позвонил ему? Почему его вывели из игры? Что за тайный заговор? Он все размы­шлял о «Голубом ангеле», а надо было смотреть «Всё о Еве» [31] Джозефа Лео Манкевича (1950) . Эй, осто­рожнее… За этим поворотом тебя ждет безумие. Ему никогда не опубли­ковать новой книги. Весь мир захватит Анджела. Ну и пусть. Пусть забирает его себе.

– Анджела, это… это замечательно! – говорит Лорен.

– Поздравляем, мисс Арго! – бурно радуется Бентам. – Непременно известите, как все у вас сложится!

Как легко Анджела добилась триумфа! Кому комиссия окажет пред­почтение? Студентке, чей пример вдохновит будущих студентов и спон­соров из числа бывших? Или потрепанному, сексуально невоздержанно­му профессору-неудачнику, о чьем существовании вышеупомянутым будущим и бывшим лучше не знать?

– Поздравляю, – говорит Магда.

И комиссия вторит ей: поздравляем, молодчина. Как все замечатель­но складывается – они избавляются от бельма на глазу, а заодно получа­ют знаменитость из числа студентов.

Тихо, нежно, как ребенка, Лорен спрашивает:

– Анджела, а как повлияла на вас эта история? Вы долго не могли оправиться?

– Что вы имеете в виду? – спрашивает Анджела.

– Вы говорили о нарушении сна…

– А, вы про это… – говорит Анджела. – Ну да, меня все время мучают кошмары. Почти каждую ночь снится, как я смотрю в окно, а по двору летают белые существа, женщины в белых платьях с длинными развевающимися волосами. И я почему-то понимаю, что это дочери Элайи Юстона. Мне кажется, что они пришли за мной, я начинаю кричать и от этого крика просыпаюсь…

Добро пожаловать в «Сумеречную зону» [32] По-видимому, имеется в виду фильм Джуса Эддиса и Уильяма Эшера (1959) . Да это же просто ужас! Де­шевое представление на сюжеты юстонской мифологии, ходульные пу­ританские привидения. Но комиссия и на это ловится. Анджела у нас та­лантлива во всех областях. И актриса, и писательница. Свенсон не может – не хочет – верить, что и с ним она только играла. Он же что-то для нее значил. По крайней мере, в том, что касалось ее работы.