Александр Егоров - Колеса фортуны

Хотя на меня не обижается.

Его отец написал: не доверяй особо никому. Даже лучшие друзья могут ссучиться. Так он и сказал. Это письмо пришло вдогонку тому, самому первому. Только Пит его так и не прочитал.

Мне никогда не нравился его отец. Правда, он не про меня говорил, он меня толком и не запомнил, да и что мне тогда было — пятнадцать? Он меня не замечал, он же типа крутой был, на тойоте. А я-то его запомнил. Они с Питом похожи. Но только внешне. Петька смелый по-настоящему. А отец — так, понтуется.

А я?

Я удалил это письмо, как будто его и не было. Не знаю, правильно я сделал или нет. Зачем я вообще залез в его ящик?

Я вечером сидел один, после того, как мы выпили пива, по четыре или по пять, не помню. Включил компьютер и залез на хотмэйл. Я же пароль знал, это его день рождения. Хотел сам ему что-то написать. Идиот. Как будто бы он не догадался, кто это.

Да, я знаю, когда это началось. Первого сентября. Им было как мне теперь. Одиннадцатый класс. А мне — четырнадцать. Помню, они стоят во дворе, курят, смеются, и Петька, и Макс с ним, и Шериф, а я из окна смотрю. Думаю: все равно я с вами буду. Потом в класс вернулся, вообще ни с кем разговаривать не хотелось. Тупые они, подлые, мелкие.

Мама спрашивала про Шерифа и про Макса: они же старше тебя, они, наверно, хулиганы… А Петя ей понравился. Она сказала: какой красивый мальчик, и умный, сразу видно.

Он умный, это правда. Много читает. А вот в компьютерах не рубит. Но это ничего, я его научу со временем.

И красивый, конечно. У него были девчонки, и даже из моего класса. Меня с ним познакомила Светка Прохорова. И с ним, и с Максом. Или я сам напросился? Я сказал: ты, Светка, правда с Раевским тусуешься? А она: тебе чего, завидно? И смеется. Но потом на свой день рождения пригласила. Два года назад. Тоже в июне.

Там была Марьянка, сестра ее, и еще девчонки, и Макс с кем-то из них. А Петька почему-то позже всех пришел, весь под дождем промок, зато цветов целый ворох принес. И стоит на лестнице такой мокрый, с этими розами. Пожал мне руку. Тут и Прохорова сама выходит, вся накрашенная, спасибо, говорит, за розы, а их сколько? Шестнадцать? Четное число, как на похороны? А он даже в лице изменился. Я не подумал, говорит. Мне так неловко стало, ужасно неловко, я пошел и выпил там что-то на столе, а их вдвоем оставил. Вот, думаю, дура, за что ты так его? А Марьянка тоже сидит на диване грустная, а Макс под шумок ей чего-то там втирает.

Потом, уже темно было, надо было за догонкой выходить, так мы с Петькой вдвоем и пошли. Возвращаемся, я набрался смелости и говорю: Пит, давай постоим на улице, попьем пива, дождь-то кончился, воздухом подышим. А у самого сердце так и стучит. Но он ничего не заметил, конечно.

Стоим у подъезда, пьем, разговариваем о каких-то вещах левых совершенно, смотрим на звезды, и на фонари, и друг на друга, и тут я вдруг понимаю: он совсем не спешит возвращаться. И когда я это понимаю, мне вдруг так радостно становится, так радостно, что я улыбаюсь, как дурак.

А он и говорит: Костик, ты заходи ко мне в гости как-нибудь. Если хочешь.

И я подумал: вот если прямо сейчас умереть, то попадешь в ад. Но я этого хочу. И больше ничего не боюсь. То есть совсем ничего.

Эпизод50.Я натянул джинсы и выбрался из автобуса в солнечный воскресный день.

Костик и Макс уже были на улице. Раздетые по пояс, они умывались возле колонки. Пару минут я стоял и смотрел на них. Потом глянул в сторону железнодорожного переезда. Вздохнул. Пошел мыться и сам.

Надел свежую футболку. То есть, свежей она была вечером. Сейчас она была вся в котовьей шерсти. Рыжая собака Найда встала лапами мне на грудь, ткнулась носом, принюхалась, сердито засопела.

«Я не хотел, — подумал я. — То есть…»

Сегодня в Хворостове был праздник — День Города. Об этом с раннего утра распевали уличные громкоговорители. Они играли военные марши, хриплым простуженным голосом приглашали всех на главную площадь к двенадцати часам.

«Гвоздем культурной программы, — надрывался репродуктор, — станет первый в истории пивной фестиваль на центральной площади».

Услыхав про это, Макс только усмехнулся.

По радио выступил и мэр Ларионов. Мэр явно читал текст по бумажке. Рассказав о немалых достижениях хворостовского бизнеса за прошедший год, он кратко обрисовал перспективы, невнятно пожелал всем финансового благополучия (тут я призадумался) — и на этом свернул выступление.

Мы договорились встретиться с Кириллом Шалимовым в его офисе, в час дня. «Поедем пораньше, — предложил я. — Заодно на праздник посмотрим».