Александр Егоров - Колеса фортуны

Лариса Васильевна была настроена решительно.

— Так что, Петя, я тебе очень рекомендую от моей Марины держаться подальше. Я Николая в последний раз послушала, теперь вообще с ним разговаривать не стану. Всё. Хватит. Собирайте вещи.

Марина, чуть не плача, сжимала и разжимала кулачки.

— Но мы же ничего не делали! Мама!

— Еще бы вы что-то делали. Ты у меня теперь дома насидишься. На все выходные. Поняла?

— Лариса Васильевна, это неправильно, — попробовал вмешаться я. — Я никогда бы не позволил…

— Никогда и не позволишь, — перебила она. — Ты и правда весь в отца. Надо было мне сразу это понять. На порог не пускать. Забудь вообще этот адрес, и ему скажи, чтоб забыл. Ненавижу его… Лучше бы он вообще никогда не приезжал… Чем так…

У женщины на глазах блестели слезы. Я начал кое-что понимать. Мне стало жаль ее. Вот что занятно: Костик тоже выглядел взволнованным. Лариса Васильевна кинула на него странный взгляд.

— Мальчик, — сказала она. — Надень штаны хотя бы.

Эпизод47. Дом на главной хворостовской площади был довольно старым: его начали строить еще при царе для какого-то купца, да так и не закончили, а доделали уже после революции и устроили здесь музыкальную школу.

Маринкина мать, Лариса Васильевна, в детстве сама ходила в эту школу учиться играть на рояле (это был небольшой трофейный Muhlbach). Она хотела записать туда же и Маринку — но не успела, потому что второй секретарь горкома комсомола Ростик Шалимов, по прозвищу Шальной, повесил на доме новую вывеску — «РОСТ-банк» — и слил туда оставшиеся от социализма денежки.

С тех пор в здании играла совсем другая музыка. В подвале, между прочим, были устроены сейфовые ячейки, которые сдавались в аренду, как в камере хранения.

В одной из таких ячеек ждал нас чемоданчик с деньгами.

Ключ лежал у меня в кармане.

В последнем письме от отца говорилось:

«Когда ты получишь ключ, тебе нужно будет встретиться с Ростиславом Ивановичем Шалимовым, председателем правления РОСТ-Банка. Это в центре, рядом с мэрией. Мы с ним когда-то учились в одной школе, правда, он немного постарше. Его сын тоже постарше тебя, ему около двадцати. Но это неважно.

Покажи Ростиславу Иванычу этот ключ, и он отведет тебя в хранилище. Я не мог действовать под своим именем, поэтому никаких документов на этот сейф нет. Когда ты откроешь чемоданчик, в нем будет инструкция, что делать дальше.

И вот что: ты его откроешь, только если будешь действовать правильно».

Последнюю фразу я так и не понял. Впрочем, отцовскую любовь к загадкам я уже знал лучше некуда.

Я остановил автобус в стороне от любопытных глаз, за углом, у бокового фасада банка. Выключил зажигание. Поглядел на себя в зеркало. Пригладил волосы.

В зеркальных окнах первого этажа, забранных толстыми решетками, горело солнце. Мне нужно было пойти туда, но отчего-то я все медлил. Никак не решался.

— Ладно, Пит. Чего тянуть, — посерьезнев, сказал Макс. — Давай.

Я взглянул на парней, улыбнулся.

— Тебя проводить? — спросил Костик.

— Да ладно. Я позову, если что. Отдыхайте пока. Скоро всё кончится.

Они смотрели мне вслед, пока я шел к парадному подъезду и поднимался по высоким каменным ступенькам. Массивная деревянная дверь подалась, и я вошел внутрь.

В мраморном холле скучал охранник.

— Вам куда, молодой человек? — спросил он, пристально глядя на мою футболку и джинсы.

— У председателя правления здесь офис? — бросил я, как будто только и делал, что посещал офисы банкиров.

— По ходу здесь, — прищурился охранник. — А вам кто конкретно нужен?

— Мне нужен конкретно Шалимов Ростислав Иванович.

— Ростислав Иванович? По какому же вопросу?

— Я — представитель клиента.

Охранник пожал плечами, потянулся к телефонной трубке и произнес несколько слов. Скосил глаза на меня, указал пальцем на кожаный диван у окна. Я уселся, стараясь не показывать волнения.

Через пару минут наверху хлопнула дверь, и по мраморной лестнице сбежал вниз подтянутый юноша лет двадцати, в костюме и блестящих ботинках. Я узнал его сразу.

«Ну да, разумеется, — усмехнулся я про себя. — Костюм. Почему бы и нет. А после работы он переодевается в джинсы, садится в красный „wrangler“ и сводит с ума местных телок».

— Зачем тебе нужен мой отец? — спросил юноша, даже не поздоровавшись.

— А что такого? — оскорбился я. — Дело к нему.

Он встал напротив и окинул меня оценивающим взглядом. Нет, не только оценивающим: болезненным и подозрительным.