Александр Егоров - Колеса фортуны

— Смотри-ка, — услышал я встревоженный голос Макса и обернулся: со стороны дороги к нам шли двое взрослых, один — плотный, в голубой трикотажной куртке и в таких же брюках, а другой в костюме, даже с галстуком.

— Михаил, и вот же ты где, — сказал первый. А тот, что в костюме, внимательно оглядел нас.

— Мы тут играли в волейбол, папа, — произнес Михаил, обернувшись на голос.

«Вот вам и отец, — подумал я. — А в костюме охранник. Чтоб не перепутать».

— В волейбол? Но тебе же нельзя в волейбол.

— Да, блин, — смешно выговорил Михаил. — Можно только в шахматы.

— И что за ребята? — спросил отец. Он-то говорил без акцента, скорее по-южному мягко, но зато стало абсолютно ясно, откуда они с сыном вернулись. В те годы многие уехавшие в начале девяностых как раз-таки начинали возвращаться в Россию и находили тут место куда теплее, чем там, невзирая на климат.

— Мы проездом, — сказал Макс хмуро. — А что? Нельзя?

— Отчего же нет? — отец Михаила поглядел на нас, на автобус и спросил: — И это ваш транспорт? Вы путешествуете?

— Ну как бы да, — сказал я.

— Как бы да, — повторил он. — Интересно. А вы не спешите?

— Ну как бы нет, — нарочно ответил я. Но отец Михаила только улыбнулся и что-то шепнул охраннику. А сам обнял за плечи сына и пошел с ним к машине (это был новенький серебристый внедорожник-«лексус»). Мишка обернулся и поднял руку, будто собирался что-то сказать нам, но первым высказался охранник:

— Молодые люди, я очень попрошу вас следовать за нами. Это ненадолго.

— Не понял, — сказал Шериф.

— Поезжайте за нами, — закончил охранник негромко, поднимая с земли мишкин велосипед. — Прямо сейчас. У парня сегодня день рождения. Мой вам совет — не отказывайтесь.

С этими словами он повернулся и зашагал к джипу.

— Обожрем буржуев? — спросил Макс.

Эпизод 21.Это был высокий красный особняк с узкими стрельчатыми окнами. Из-за забора виднелся только второй этаж и еще высокая застекленная вышка непонятного назначения. Мы стояли у самых ворот, почему-то не решаясь войти.

— Ничего себе башня, — сказал Костик.

— Не сносит башню-то? — спросил Макс.

— Зачем сносить, ее только построили, — удивился Михаил. Макс только плюнул.

— Ты чего сразу не сказал, что у тебя день рождения? — задал я вопрос, и Мишка как-то сразу поскучнел, а потом сказал тихо:

— Я не хотел праздновать.

— Странно, — удивился я. — Сколько исполняется, кстати?

— Восемнадцать. Первый день рождения здесь.

— У нас подарка нет, — заметил Костик.

— Я вообще не хотел праздновать.

Из ворот выглянул охранник:

— Загоняйте телегу свою. Во дворе места хватит.

Это точно: места там было более чем достаточно. Вокруг простирался ухоженный газон (с травой нездешнего ярко-зеленого цвета), никаких тебе клумб и грядок, только газон. Несколько здоровенных сосен были оставлены расти на песчаных пригорках, видимо, в соответствии с неким ландшафтным планом. Еще здесь была довольно большая альпийская горка с какими-то цветущими эдельвейсами, с вершины которой проистекал настоящий ручеек: трубу подвели, не поленились, — решил я. Во всем был виден неплохой вкус. И еще здесь пахло большими деньгами.

«А вот помойки у них нету», — подумал я.

Наш автобус в гараж не влезал. Он остался стоять возле дома и выглядел здесь странно, как советский танк на Лазурном Берегу. Макс, чтобы усугубить впечатление, раздобыл грязную тряпку и принялся протирать стекло.

— Максик, хватит тебе тереть, — сказал я. — Потом шланг возьмем и вымоем.

— Точно, шланг есть, — подтвердил юный хозяин особняка. — Я могу принести.

— Ну не сейчас же, блин. Слушай, Мишка, а твой отец — он кто?

— Он адвокат в Москве. У него своя контора. «Островский и партнеры». Борис Островский.

— Ясно, — сказал я. Я слышал эту фамилию по телевизору. Островский, кажется, вел крупные дела. Денег у него, судя по всему, было до черта. А сын даже день рождения не хочет праздновать. Смотри-ка, и верно: не всё можно купить за бабки.

— Пойдемте лучше в дом, — предложил Мишка, беспомощно оглядываясь и ища нас взглядом. — Можно в башню подняться.

— А там и жить можно? — спросил любопытный Костик.

— Там моя комната. Вы посмотрите. Оттуда хороший вид… должен быть.

Внизу, в просторном полутемном холле, мы встретили Мишкиного отца. Он посмотрел на нас, невесело улыбаясь. Дождался, когда все пройдут, и поманил меня пальцем.

— Вас как зовут, молодой человек?

— Петр. Петр Раевский, — зачем-то отрекомендовался я.