Александр Егоров - Колеса фортуны

Было тепло и душно, как часто бывает в этих краях в начале июля. Шумело море, на каменистых склонах стрекотали цикады. В отдалении жгли костер то ли здешние, то ли приезжие дикари. Оттуда донеслось бренчанье гитары. Скорей все-таки приезжие, решил я. Макс прислушался и по каким-то оттенкам бардовской песни, известным разве что ему, определил: «старичье». Нашествия с той стороны можно было не опасаться. Советские студенты восьмидесятых тоже были независимы и самодостаточны — судя по голосам, на поздний сеанс ностальгии они притащили с собой местный портвейн.

А мы купили ящик итальянской шипучки и много-много цветов для Маринки. И один за другим были расцелованы в знак благодарности.

Ни одной фотографии того дня у нас не осталось.

Когда совсем стемнело, Маринка позвала всех купаться, и мы, как всегда, сразу послушались. Только Шериф с Машкой остались возле автобуса.

Месяц светил ярче самого яркого маяка. Мы плескались в полосе прибоя, прыгая навстречу волнам, пока не надоело; тогда, взявшись за руки, мы пробежались по косе почти до самого заброшенного маяка и улеглись на отмели, встречая визгом и смехом каждую высокую волнушку. Иногда нас накрывало с головой. Маринка делала вид, что боится медуз, а мы так и норовили подобраться к ней поближе и шлепнуть по чему придется. Она верещала, отбивалась и кидалась то к Максу, то ко мне — мстить. Или, спасаясь от нас обоих, вдруг прижималась к Костику, а тот героически прикрывал ее своим телом. Так мы веселились, наверное, с полчаса, а потом замерзли и вприпрыжку, спотыкаясь и падая, вернулись на берег.

Оказалось, что Шериф не поленился разжечь костер. Это пришлось очень кстати. Макс принес бутылку какого-то бренди (шипучки уже не хотелось), и мы пустили ее по кругу. Сделав хороший глоток, Марина зажмурилась и поскорей передала бутылку дальше. «Ой, мне хватит», — сказала она. Мы приложились еще по разу и стали прислушиваться к ощущениям.

Эта ночь была особенной. Это знала Марина, это знал Макс, это знал я, а Костик если и не знал, то чувствовал.

— На вас так прикольно смотреть, — сказал Костик чуть погодя.

— Это почему же на нас прикольно смотреть? — спросил Макс, держа Маринкину ладонь в своей.

— Да так, — засмеялся Костик. — Ничего.

— Мы сходим, погуляем, — сказал Макс.

Он встал и протянул Маринке руку. Она помедлила и подчинилась. Пламя костра отбрасывало на их тела неверные блики. Я увидел, как нежно она коснулась его плеча, и мое сердце сжалось. «Вот почему люди кричат „горько“, — произнес знакомый голос внутри меня. — Ах, как темны глубины подсознания». «Дьявол, — узнал я. — Ну что же, я готов». Но ничего не произошло.

— Красивая девочка, — тихо сказал Шериф, когда они скрылись в темноте. «Ненавижу», — подумал я. А вслух хрипло спросил:

— У нас еще коньяк есть?

Шериф передал мне бутылку. Я сделал несколько глотков. Глаза слезились от дыма. Костик сказал мягко:

— Успокойся. Ты же понимаешь, что скажут люди, если…

Я вскочил и, не помня себя, схватил его за воротник. «Что ты об этом знаешь, — рычал я. — Заткнись вообще!» Он не сопротивлялся, даже как-то устало прикрыл глаза. Мне хотелось врезать ему по лицу, по зубам, по носу, но ведь он не смотрел на меня! Тут Шериф легонько, но властно придержал меня за плечо, и я очнулся.

— Брейк, — сказал Шериф. — Разошлись.

— Да что же вы все мне футболку рвете, — вздохнул Костик.

— А чего ты меня лечишь? — огрызнулся я. — Ненавижу это всё. Ненавижу.

— Больше не пей, пожалуйста, — сказал Шериф.

— Это почему же?

— Потому. Возьми, покури, расслабься.

Он достал из кармана коробку туго забитых папирос и дал одну мне.

— Взрывай.

Трава от фельдшера Гачикяна была очень хорошей. Понемногу мне стало легче. Но не настолько, чтобы спокойно ждать, когда они вернутся («усталые, но счастливые», — подсказал голос внутри). И еще почему-то мне было страшно, что они не вернутся совсем. Похоже, я не понимал собственных мыслей. Я счел за лучшее лечь на песок лицом вниз.

«Первые люди на Земле, — сказал появившийся дьявол. — Каждый раз всё заново. Вот что мне всегда нравилось».

«Ты сука. Ты похотливый козел», — откликнулся я.

«Можно и так сказать, — согласился голос внутри. — Кто как видит».

«А какой ты на самом деле?»

«Встретишь — не спутаешь. Не спеши».

«Почему ты сделал это именно со мной? — спросил я. — Я не хочу так мучиться».

«Что ты знаешь о мучениях? — усмехнулся дьявол. — А по твоему вопросу так тебе скажу: тебе уже повезло в игре. Ты знаешь, что бывает с теми, кому везет в игре?»