Сол Беллоу - Хендерсон — король дождя

Мне не хватало усидчивости. Собрать бы все мои книги, да и сжечь… или скормить свиньям. Не знаю только, пойдут ли они на пользу.

Однажды я раскрыл географический справочник и начал читать про Францию. Через несколько минут спохватился: а ведь я плохо знаю Рим. Статья об Италии предшествовала статье о Франции. Потом пошло-поехало. Пришлось вернуться назад, чтобы прочитать о Греции, потом о Египте… Не знаю, прочел ли я хоть одну книгу от начала до конца. Долго искал такую, что могла бы понравиться. В итоге остановился на сочинениях типа «Романтика хирургии» и «Победа над болью» или на биографиях выдающихся медиков — Ослера, Кушинга, Семмельвайса, Мечникова. Благодаря преклонению перед Уилфредом Гренфеллом я заинтересовался Лабрадором, потом Ньюфаундлендом, затем Арктикой и, наконец, эскимосами. Я надеялся, что Лили поедет со мной к эскимосам и северным оленям, но она не захотела. Ее отказ сильно меня разочаровал. Эскимосы живут только самым необходимым, и я думал, ей это понравится, поскольку личность она основательная.

Впрочем, не очень-то, потому что основательные люди не лгут, а Лили врала без зазрения совести. Чего она только не напридумывала о своих ухажерах и женихах! Я не верю, что Хазард в самом деле поставил ей синяк под глазом, когда они ехали венчаться. Она уверяла меня, что похоронила мать, когда старуха была жива-здорова. Врала насчет ковра, потому что на этом самом ковре застрелился ее отец.

Люди лгут из-за разных сумасбродных идей.

Еще Лили — порядочная шантажистка. Я всей душой люблю эту большую женщину. Ради развлечения часто думаю о ней по частям. Начну с руки или с ноги или с большого пальца на ноге и постепенно иду вверх. В тазовой области растительность у нее реденькая. Выше — груди, одна побольше другой, как старшая сестра и младшая. Тело у Лили хорошее, ладное, упругое. Больше всего меня трогает ее бледнеющее в трудную минуту лицо.

Лили — женщина опрометчивая и расточительная, не умеет держать дом в чистоте. Я нередко бываю объектом ее проделок.

До нашей женитьбы я отправил около двух десятков писем. Куда я только не писал: и на ее домашний адрес, и в Государственный департамент, и в наши заграничные миссии. Потом вдруг получал от нее несколько слов. Она сообщала, что едет в Бразилию или Бирму, и намекала на то, что мы больше не увидимся. Я страдал. Не мог же я прочесать весь Южноамериканский континент.

Когда мы поженились, я намеревался провести медовый месяц в Заполярье, среди эскимосов. Собственными руками я сложил иглу, но Лили с детьми не пожелала при минусовой температуре спать, завернувшись в звериные шкуры.

Я просмотрел книги, которые дал мне Дафу. Думал, найду там что-нибудь про львов. Но листал страницу за страницей, и ни слова про тех хищников. Я способен сделать что угодно, однако продраться сквозь заумные рассуждения в жаркий африканский день, когда небо такое же голубое, как русская водка — белая, я не мог.

Статья, которую я начал читать, потому что первый параграф показался мне не очень трудным, была написана неким Шемински. Чем дальше, тем больше усложнялся текст, но я читал и читал, пока не наткнулся на термин «аллохория Оберштайнера». «Стоп, — сказал я себе. — Да, я сказал Дафу, что хотел стать врачом, но это не означает, что я получил медицинское образование». Так или иначе, я решил выложиться до конца. Пропустил разъяснение термина «аллохория» и в заключительных абзацах кое-что понял. В них говорилось о том, как мозг влияет на двигательный аппарат тела. Особенно подчеркивалось влияние неверной походки, путаницы, где право, где лево, различных неправильностей восприятия. Так, человеку может показаться, что у него слоновьи ноги. Само по себе это довольно любопытно. Но я думал о другом. «Надо бы проветрить голову, промыть мозги, освежить извилины и понять, чего добивается Дафу. От этого зависит моя жизнь». Мне повезло, что я попал в места с такими простыми условиями жизни, что мог наконец разобраться в них и, сидя в хижине, высокопарно именуемой дворцом, читать о новейших достижениях медицины. Полагаю, мало кто из африканских принцев не получил высшего образования. Многие европейские и американские институты принимают gens de couleur [13] Людей с цветной кожей ( фр. ). со всего света, и некоторые уже сделали поразительные научные открытия. Но я никогда не слышал о таком, кто, как король Дафу, усердно и много читал. Возможно, он принадлежит лиге, состоящей из одного человека. Тогда меня опять ожидают крупные неприятности, ибо такие люди не отличаются здравомыслием. Знаю это по собственному опыту, потому как сам являюсь единственным представителем определенного типа людей.