Сол Беллоу - Хендерсон — король дождя

— Вы действительно верите в это, ваше величество?

Король не только верил в это — он был убежден в правильности мысли о трансформации, происходящей в человеке, напоминая мне тем самым о Лили. Им обоим хотелось во что-нибудь верить, и оба приходили к странным заключениям. Дафу, например, утверждал, что его покойный отец, Гмило, принадлежал к типу людей-львов и отличался от животного только тем, что не имел густого волосяного покрова. Скромность не позволяла ему говорить, что он и сам напоминает льва, но я видел сходство. Видел в том, как он двигался на арене, как метал череп и ловил его. Он поделился со мной одним наблюдением, известным многим до него, а именно: горцы чем-то похожи на горы, обитатели равнин — на равнины, скотоводы («Вспомните ваших приятелей арневи, Санчо») — на скот.

— Эту мысль высказал еще Монтескье, — заметил он и продолжил перечисление: у лошадников большие зубы, грубый смех и по всему телу следы от ударов копытами, собаки со временем становятся похожими на своих хозяев, супруги — друг на друга.

Я сидел сгорбившись и думал: «А свиньи?..» Король продолжал:

— Природа — великий имитатор. Человек является не только высшим организмом. Он еще и выдающийся приспособленец и подражатель. Мастер двусмысленности, намеков, полутонов, что особенно видно в знаменитых произведениях изобразительного искусства. Какое это все-таки чудо! И какое несчастье! Как тут не пролить слезы…

— Да, картина печальная, — согласился я.

— В любой могиле — целое кладбище неудач и несбывшихся мечтаний. И все же сквозь прах и тлен течет поток жизни. Таков основной закон эволюции. Какая богатая пища для размышлений!

Коротко говоря, у Дафу была целая научная гипотеза того, как развивался человек. Его не удовлетворяло мнение, что расстройства всего организма берут начало в мозге. Там берет начало все .

— Не хочу снижать уровень нашей дискуссии, однако для примера скажу: крохотный прыщик на носу у дамы может оказаться плодом ее собственного воспаленного воображения. Превращение небольшого нарывчика в навязчивую идею осуществляется по прямому приказанию психики.

— Прыщик? — переспросил я.

— Вообще-то воображаемый прыщик указывает на то, что потаенные желания стремятся вырваться наружу, — продолжал король. — И не надо винить бедную даму в потере рассудка. Обвинения, как правило, не способствуют раскрытию истины. Мы далеки от того, чтобы стать полновластными хозяевами своего организма, но, так или иначе, любое нарушение его функций проистекает из него самого. Заболевание — это язык психики. По-моему, эта метафора допустима. Мы говорим, что существует любовный язык цветов. Лилия означает испорченность, роза — страсть, маргаритка — что-то еще. Однажды на вышитой подушечке я увидел целый букет и прочитал порядочный перечень человеческих качеств. Но если говорить серьезно, наша психика владеет многими языками, она подлинный полиглот. Встречаются лица, выражающие надежду, ноги, говорящие об уважительности, руки, свидетельствующие о справедливости, надбровные дуги, выдающие безмятежность, и так далее и тому подобное. Я не утомил вас? — спросил он, заметив на моем лице туповатость человека, погруженного в себя.

По ходу разговора я сказал:

— Должен признаться, что ваши слова — как удар под дых. Неужели я отвечаю за то, как выгляжу? В свое время я очень заботился о своей внешности. Что до физического строения, оно до сих пор является для меня неразрешенной загадкой.

— В известном смысле человеческая душа является творцом тела. Я никогда не видел такого лица и такого носа, как у вас. Для меня ваши черты своего рода открытие.

— Неприятная новость. Хуже только известие о смерти кого-то из членов семьи. Человек и его внешность — все равно что дерево и листва. Дался вам мой нос! Будь я каким-нибудь деревом, мне не пришлось бы выслушивать суждения касательно моего органа обоняния.

— Напрасно обижаетесь, — упрекнул меня Дафу и прочитал небольшую лекцию о новейших исследованиях деятельности головного мозга. Кора головного мозга не только получает информацию из окружающей среды, но и сама рассылает сигналы-приказы органам и членам человеческого тела. Дафу толковал о каких-то желудочках и мозжечках, о каких-то бороздках и извилинах, о том, что они регулируют, но я уже ничего не воспринимал.

Под конец он всучил мне полдюжины книг, которые я обещал просмотреть. Книги и журналы он привез из училища.