Элис Хоффман - Признания на стеклянной крыше

В воздухе несло горечью, хлоркой вперемешку с кровью. Кто-то из полицейских помог ей подняться и отвел в буфет. Нашел в ее спортивной сумке удостоверение спасателя и позвонил ее матери. Сообщил миссис Уайс, что произошел несчастный случай; бассейн закрывают до конца сезона, и пусть она немедленно приезжает забрать дочь.

Миссис Уайс подъехала к воротам, и полицейский проводил Мередит к машине. Мередит, судя по всему, впала в шок — онемела, дрожа всем телом.

— Не смей только винить себя, — сказала ей мать. — Я тебе запрещаю, Мерри.

Но что тут было думать. Она и так знала правду. К бассейну она больше не подходила. Стоило ей закрыть глаза, как она видела мертвое тело. Хотела пойти на похороны, но побоялась встречи с его родными. Вечером, когда, проводив покойного, все разошлись по домам, Мередит села в машину матери, хотя прав еще не получала. Водить худо-бедно умела, так как прошла водительские курсы. Она приехала к кладбищу и перелезла через забор. Надгробия в темноте казались либо черными, либо белыми; она не успокоилась, покуда не разыскала свежую могилу. Пахло сосной и вскопанной землей. Мередит слышала от знакомых ребят, что, если пойти на кладбище, когда стемнеет, и позвать покойника по имени, к тебе явится его дух. Она позвала. Имя Джоша звучало, как шелест ветра; она звала снова и снова, но никто так и не явился. Не отозвался на ее зов. Неправильно, что все так вышло. Им бы еще обоим жить и жить.

В Мередит словно что-то щелкнуло и отключилось. Заело ключ в замке. Кануло на дно живое тело. Он хотел проучить ее и добился своего. Остаток времени в школе прошел как во сне, Мередит не сочла нужным даже пойти на вручение аттестатов. Еще до окончания школы подала в Брауновский университет; добросовестно там училась, получала хорошие оценки и ни разу не ходила на свидание. Почти ни с кем из однокашников не общалась, кроме разве что соседки по комнате на первом курсе — жизнерадостной Эллен Дули, которая не давала ей по субботам и воскресеньям целыми днями спать.

В семье ее произошли изменения: родители сперва прекратили друг с другом разговаривать, а потом и вовсе расстались, переехав жить в разные штаты. Казалось бы, Мередит не для чего было больше ездить домой, и все-таки она ездила. Возвращалась туда каждый год. Держала эти поездки в тайне, не делясь ею ни с кем. Она ездила на кладбище — не в годовщину смерти Джоша и не в день его рождения, когда была вероятность столкнуться там с его родными, — а в день, когда они познакомились. И всякий раз, приезжая, звала его. По слухам, дух усопшего не может не откликнуться на зов, однако этот дух — мог. Ей нужно было лишь прощение, но доставалось одно молчанье. Она задерживалась надолго: не раз, уходя, находила ворота кладбища закрытыми и выбиралась оттуда через забор.

В этом году Мередит отпросилась у четы Муди с работы в апреле. Она уже несколько месяцев встречалась в каждые выходные с Дэниелом Финчем. Регулярно ходила плавать в бассейн Йельского университета и вместе с плаванием вновь обрела способность чувствовать. Она почти разделалась с прошлым — почти, но не совсем.

В очередную пятницу Дэниел позвонил, но лишь затем, чтоб услышать от Синтии, что Мередит уехала в родной город.

— Но она не говорила ни о какой поездке! И даже не упоминала о том, где родилась…

— В Аннаполисе, штат Мэриленд. Остановится в гостинице Балтиморского аэровокзала. Назад вернется завтра.

Обычно, отметясь в гостинице, Мередит сразу же ехала на кладбище — на этот раз было иначе. На этот раз она, не доезжая, свернула с шоссе. По пути думала о Дэниеле, вспоминая, как он выглядит, когда спит. Спал он крепко и поутру, на вопрос, что видел во сне, отвечал неизменно, Тебя!

В Аннаполисе она заехала в полицейский участок. Там не сразу взяли в толк, чего ей от них надо — кого-нибудь, кто что-то знает об одном давнем происшествии в городском плавательном бассейне. Кого-нибудь, кто при том присутствовал. Ее направили к сержанту, очевидцу происшествия; ныне — начальнику участка, а тогда — одному из молодых полицейских, видевших, как она, упав на колени, молится на бетонной мостовой.

— Я не молилась. Просто хотела повернуть назад время.

— Это и значит молиться. — Сержант достал досье с нужным ей делом: теперь эта информация была общедоступной. — Не скажете, что именно вы ищете в его бумагах? Потому что ничего особого досье вам не даст. Лишь голые факты. Он даже записки не оставил. Но не для протокола скажу, что то обращение в полицию в связи с ним было не первым.