Чель Весте - Кристиан Ланг - человек без запаха

Стоя перед зеркалом, Ланг сообразил, что не спросил у Сариты номер ее телефона, что не знает ни ее фамилии, ни где она живет; он позволил ей исчезнуть бесследно. Натянув черные велосипедные шорты, ветровку и кроссовки, он спустился во внутренний двор. Вытащил из-под навеса велосипед, вышел на улицу и покатил к Фемкантен, потом по узкой Шёмансгатан в сторону района Вестрахамнен. Дальше — через Грэсвикен, мимо Лепакко, приговоренного к смерти [4] Лепакко — изначально склад, потом приют для алкоголиков. С конца 1970-х годов это место стало центром рок — и панк-культуры в Хельсинки. В 1999 году здание было снесено. Слова «приговоренный к смерти» отсылают как раз к 1999 году. , к Друмсё. Объехав остров с севера и не обращая внимания на холодный ветер, от которого ноги покрылись мурашками, Ланг пересек мосты, ведущие на Сведьехольмен и Лёвё. На Лёвё он повернул назад в город. Стараясь ехать вдоль берега, миновал Мункснэс, перебрался через Экудден, оставил позади Эдесвикен, Грэсвикен и Сандвикен. Резкий восточный ветер дул в лицо, Ланг стиснул зубы, послал какого-то водителя, показав ему средний палец, и пробормотал: «Ну и лето, какое же поганое, гнусное лето!» Добравшись до Виллагатан, он пристегнул велосипед к водосточной трубе, вошел в душный, пыльный кабинет и включил компьютер. Но эндорфинной лихорадки, которую он всегда испытывал после велосипедной прогулки, не было. Ланг сидел, мрачно уставившись в монитор, и даже не заметил, как включилась экранная заставка. В голове у него звучал голос Сариты: «Друзья? Увас есть друзья?» и «Уменя несколько возрастов, какой вас устроит?» Зато, признался мне потом Ланг, он уже забыл, что она назвала его эстетом, разглядывающим ее, как скульптуру. Тупо пялясь в монитор, где в далеком черном пространстве вращались геометрические фигуры, он видел перед собой ее спину в рассеянном утреннем свете, разноцветные браслеты на расслабленной, тяжело свисающей руке и впалый пупок, который поднимался и опускался при дыхании.

Следующие несколько недель Ланг ежедневно совершал долгие велосипедные прогулки. А в остальное время мечтал, сидя перед монитором с геометрическими фигурами в черном пространстве. Его сын проводил лето в Лондоне, бывшая жена номер два и любовница-режиссер разорвали с ним всякие отношения, а семидесятипятилетняя мать уехала на Лаго ди Гарда с хагалундским обществом пенсионеров. У Ланга не было никаких дел, но и не было никого, с кем бы он мог общаться. Пустой город дремал в ожидании возвращения своих жителей на зимовку, Ланг не узнавал его, время в нем словно остановилось. Однажды в четверг выдалась необыкновенно теплая, солнечная погода, и Ланг съездил в Инго и обратно — в тот день он преодолел сто двадцать километров и вернулся домой только за полночь; когда он пересекал Друмсё, ночная темень была мягкой, как бархат, но в теплом воздухе, пахшем водорослями, шиповником и бензином, Ланг различил привкус прохлады и одиночества, привкус приближающейся осени. После этой прогулки у Ланга началось воспаление икроножных мышц. Он купил два огромных тюбика мобилата и два раза в день мазал им ноги. Резкий запах мази придавал ему мужественности: стоя в темной кухне и старательно растирая ноющие икры, он чувствовал себя воином или известным спортсменом, пережившим тяжелую травму.

По вечерам Ланг разыскивал Сариту. Он обзвонил всех знакомых фотографов, а когда выяснилось, что никто из них о Сарите не слышал, стал искать ее в том районе, где они познакомились. В первый вечер он обошел бары на Нюландсгатан и в каждом заведении заказывал стакан ананасового сока. Когда же его мочевой пузырь не выдержал, перешел на миндальный ликер. На следующий день Ланг решил проверить Булеварден и в течение шести часов двигался от бара «Тонис дели», расположенного на северном конце улицы, к «Булевардии» на южном, сворачивая по дороге на Аннегатан, Фредриксгатан и даже на Эриксгатан. На третий день он обследовал Стура-Робертсгатан, еще через день — Шильнаден и обе Эспланады, затем — а была уже пятница, и везде толпился народ, так что Лангу пришлось несколько раз постоять в очереди на входе, — Александерсгатан, Ситипассажен и Гласпалатсет [5] Букв. «Стеклянный дворец» — здание, в котором расположены кинотеатр, кафе, ресторан и пр. . Так оно и шло — день за днем, неделя за неделей, и Ланг уже видеть не мог не только ананасовый сок, но и миндaльный ликер. К середине августа он прочесал весь Фрэмре-Тэлё и Крунухаген, перебрался за мост Лонгабрун и заглянул в пивные бары района Бергхэль. После этого Ланг вернулся в центр. Ему вспоминалась горделивая стать Сариты, и он подумал, что, несмотря на неправильные черты лица, в прошлом она была фотомоделью, а Ланг знал, что модели, как правило, предпочитают модные кафе в центре города с большими окнами, чтобы с улицы был виден каждый посетитель. Он расспрашивал друзей и знакомых в барах, не видели ли они девушку, похожую на Сариту, а однажды заглянул в «Хаус оф Бурбон» на углу Нюландсгатан и Альбертсгатан. Он был там постоянным посетителем и пару раз участвовал в благотворительных футбольных матчах вместе с барменом Векку, в прошлом шлягерным певцом. Пока Векку вытирал стаканы, Ланг стоял, облокотившись на темную деревянную столешницу барной стойки, и пытался описать лицо Сариты, мелкие черты и необычную непропорциональность глаз, носа и губ. Был тихий вечер в начале недели, солнце уже садилось, народу в баре почти не было, и Векку спросил: