Борис Палант - Дура LEX

«Утром разберусь», — подумал я. Открыв глаза, обнаружил, что я в Коктебеле и никуда никогда не эмигрировал. «Ну что ж, и здесь жить можно», — начал я себя утешать, прекрасно понимая, что нельзя.

На завтрак мы ели хлопья с молоком. На Душане были шорты и майка. Он склонился над столом и громко чавкал. Его волосатые натруженные ноги были толще моего корпуса.

— Как ты относишься к Советскому Союзу? — спросил я его.

— Никак. В школе учил русский, помню, что были у вас Пушкин и Толстой, но я их не читал.

— Ты знаешь, что оттуда нельзя просто так выехать?

— А ты как здесь оказался?

— Ты что-нибудь слышал про еврейскую эмиграцию? В общем, евреев они нехотя выпускают, потому что на них надавили Штаты и европейские страны. А просто так человек не может поехать даже в Югославию, не говоря уже о Франции или Англии.

— К чему это ты мне рассказываешь? Я от политики далек. Мне бы в хорошую команду устроиться, дом купить, грин-карту получить.

— Душан, так получилось, что я расстался со своей любимой девушкой. Мы должны встретиться летом в Югославии. Как мне перебросить ее на Запад? Я думал о Триесте. Вчера ты сказал, что нужно знать, куда ехать. Куда ехать, Душан?

Душан, который вчера не выкурил ни одной сигареты, вдруг попросил дать ему закурить. Развалился в кресле, пуская дым, положил волосатые лапища на стул.

— Я дам тебе номер телефона одного человека — его зовут Карло, он наполовину итальянец, наполовину словенец. Ты позвонишь ему дня за три до перехода, скажешь — от Душана из «Партизана». Вы встретитесь недалеко от границы, он скажет где. Там ты ему передашь свою девушку, а сам поедешь через границу официально, по визе. Карло переведет твою девушку горной тропой через границу. Не бойся, он это делает чуть ли не каждый день — он переправляет через границу американские сигареты и итальянские золотые вещи. У него связи на границе, причем с обеих сторон. В Триесте вы встретитесь в кафе, он даст тебе название и адрес.

— А если Карло не окажется на месте, если он как раз в это время будет в Италии?

— Значит, будешь звонить ему каждый день по несколько раз.

— Душан, после того как мы оторвемся от туристической группы, с которой приедет моя девушка, у нас будет максимум сорок восемь, а скорее всего двадцать четыре часа, чтобы пересечь границу. Мне нужна точка недалеко от границы с Триестом, где мы могли бы пересидеть несколько дней.

— Карло все устроит. Но это тебе будет стоить.

— Сколько?

— Спросишь у Карло.

— Мы можем заранее позвонить Карло отсюда?

— Я сам ему позвоню. Через неделю ты будешь знать, сколько что стоит и будет ли Карло на месте. Если нет, его помощник сможет сделать то же самое.

— Душан, ты можешь держать наш разговор в секрете?

— А кому мне рассказывать?

— Не знаю, Душан. Этот вопрос никогда не задают. Ты можешь поделиться этой информацией с твоими товарищами по команде, Валерой, тренером, человеком, с которым ты познакомишься завтра. Я просто прошу тебя отнестись к моей просьбе серьезно, хоть я тебе и никто.

— А откуда я знаю, что ты собираешься свою девушку перебрасывать в Италию, а не преступника какого-нибудь?

— Карло все поймет. К тому же, как советская девушка-убийца попадет в Югославию? Кто ей даст визу?

— И ты мне не задавай такие вопросы, потому что я не знаю ответов. Приходи завтра на матч, мы будем играть с Кливлендом. А сейчас мне хочется еще поспать.

Надвигался конкурс по международному праву. Я попал в команду нашей юридической школы, состоящую из пяти человек. Мы все усиленно прорабатывали тему конкурса — конфликт между двумя соседними странами по поводу морских границ и территориальных вод. Какой принцип должен применяться в решении конфликта? Если принцип равноудаленности, то должна ли линия границы определяться с учетом островных владений стран — участниц конфликта? Мы должны были уметь представлять любую сторону в конфликте, поскольку на финальном этапе жребий будет решать, какую страну представляем мы, а какую наши противники.

У Италии с Югославией тоже был большой конфликт по поводу Триеста. В конце войны югославские партизаны его просто оккупировали, расстреляли демонстрацию протеста и вроде бы аннексировали Триест. Однако под давлением европейских стран югославы вынуждены были отступить, и Триест стал вольным городом. Через некоторое время он стал итальянской территорией. Там по-преженему живет много словенцев.