Борис Палант - Дура LEX

— Это вы, Зина, в роль вошли. Вы могли бы стать великой актрисой.

— Я все время боялась, что он мне скажет по-ромски «до свидания», а я не пойму — в разговорнике ведь этого выражения нет. Я думала, что же мне ему сказать на прощание, какое выражение выбрать из тех несчастных пяти-шести, которые я выучила.

— И что же вы ему сказали?

— Пескеро рат си пескеро рат — «своя кровь — это своя кровь».

— Зина, с одной стороны, такое говорить офицеру иммиграционной службы — большая наглость, вы как бы намекаете на то, что цыгане должны помогать друг другу. С другой стороны, эту фразу сказала простая цыганка — что с нее взять? Считайте, что вы сыграли ва-банк. Я преклоняюсь перед вами, Зина. Вы так здорово прочувствовали этого Романо, что даже идиот Валерий не особенно помешал вашим отношениям. Да-да, у вас с Романо возникли особые отношения во время собеседования.

— Аскольд, мне дадут убежище?

— Девяносто из ста, что да.

Верка и Зинка сидели у Верки на кухне и пили красное аргентинское вино. Конечно, не то, что в ресторане с Аскольдом, но пить можно. Уже наступил октябрь — наверное, лучший месяц в Нью-Йорке. Тепло, красиво, листья еще зеленые, но через несколько дней все деревья запылают сотнями оттенков красного и желтого. В Бруклине это будет не особенно хорошо видно, но Аскольд обещал Верке, что на уик-энд они поедут в Пенсильванию, где осень уже началась. Согласился взять с собой и Зинку.

Зинка тяжело переживала ожидание результата собеседования и поэтому слушала вполуха Веркины стенания — оказывается, Славик отреагировал на ее решение о прекращении их отношений так, будто Верка сказала ему, что становится вегетарианкой, — то есть никак.

— Получается, он и не любил меня, — вздохнула Верка. — Может, и я его не очень любила. Но хотя бы спросил, в чем дело… Ничего не спросил, ничего не сказал.

— У нас все, Верка, не как у людей — ни статуса, ни любви, ни детей. Просто выживаем. Все ждем, что жизнь начнется, когда получим статус. Учим цыганский, вместо того чтобы учить что-то дельное, спим с мужиками, вместо того чтобы их любить. Я раз заменяла Алену по уходу за одним украинским стариком. Пока его подмывала, он рассказал мне, что его мальчиком во время войны угнали в Германию. Много таких было, их называли «перемещенные лица». Их насильно переместили, а нас никто никуда не угонял, мы сами себя переместили и лишили себя всего сразу.

— Опять за старое, Зинка. Вспомни наших хлопаков — кого там любить? Они ж как дети-алкоголики, какие из них мужья? В деревне, откуда моя мать родом, ни одного мужика старше пятидесяти лет нет — все повымирали. Это на горном карпатском воздухе!

— А какой из Аскольда муж получится?

— Он мне вроде руки не предлагал. Не знаю, какой из него муж будет. Наверное, хороший, но по душам мы с ним так ни разу и не поговорили.

— А со Славиком ты по душам хоть раз поговорила?

— Ну что ты сравниваешь! Славик ведь, по большому счету, дурачок, а Аскольд — солидный человек. У Славика любимая тема разговоров — машины. «Хонда» лучше, чем «Тойота», — и все тут. Если он найдет кого-то, кто думает, что «Тойота» лучше, чем «Хонда», то разговоров хватит на пять часов и две бутылки горилки. А Аскольд мне про разные оперы рассказывает, про художников все знает. Когда мы в музей ходим, он мне про каждую картину рассказать может. Мне интересно слушать, а ему рассказывать. Конечно, это нельзя назвать разговором по душам, а я вот сейчас думаю, что и не нужно мне по душам. Надраться как скотина и плакаться в жилетку — вот что мы называем поговорить по душам.

— Ну ладно, он тебе про оперы и картины, а ты ему про что? Про Иршаву? Так у вас там и театра нет.

— Зинка, в том-то и дело, что я ему ничего не рассказываю. Что мне ему рассказать? Про детей и родителей? Честно, я не знаю, что, кроме секса, ему от меня нужно.

— Тоже немало. Я тут вижу американок — смотреть не на что.

В дверь позвонили. Вообще, у иммигрантов не принято приходить без телефонного звонка, но для нелегалов в этом нет ничего зазорного. Пришла Катька, и не с пустыми руками, а с бутылкой текилы и лимонами. Она быстро научила Верку и Зинку, как надо правильно закусывать после текилы: выдавливаешь на ложбинку между большим и указательным пальцами немного лимона, посыпаешь ложбинку с лимонным соком солью и перцем — и «бутерброд» готов.

— Я, девчата, замуж выхожу, — сказала Катька после первой. — Не в самом деле, а фиктивно. Парень ничего, всего на двадцать пять лет старше. Но запросил за брак недешево.