Анхела Бесерра - Музыка любви

Тем временем Соледад Урданета в мансарде на бульваре Колом складывала бесконечные метры тончайшей фаты, которую вышивала в течение многих лет. Ввиду ее длины задача оказалась не из легких: Соледад все складывала и складывала, а другой край как будто не приближался. На кровати раскинулся подарок ее подруг-вышивальщиц — элегантное подвенечное платье. Накануне вечером она в последний раз примерила его, дрожа от волнения, как целомудренная невеста. К платью прилагался венок из флердоранжа, к которому завтра она прикрепит фату.

Маленький чемоданчик уже стоял собранный. На последние сбережения Соледад купила атласную ночную рубашку с пеньюаром — такую она в юности мечтала надеть в первую ночь с Жоаном Дольгутом. Она смотрелась в зеркало и не понимала, почему ее пианист все еще видит в ней красавицу. Хватит ли ей духу раздеться при нем? От одной мысли об этом щеки ее запылали. Румянец — единственное, что сохранилось от былой красоты, все остальное унесли годы. Соледад отвернулась от зеркала, чтобы не расстраиваться зря, — в конце концов, важно только то, что видят его глаза, а не ее.

Минуты, как назло, ползли со скоростью улитки. Чем чаще Соледад поглядывала на часы, тем сильнее нервничала. Через час приедет такси, чтобы отвезти ее в Борн, а пока напряжение разрывало ее на части, пронизывая грудь, голову, легкие. Если она не успокоится, то, наверное, вообще не доберется живой до дома Жоана.

Закончив приготовления к отъезду, Соледад наполнила ванну и достала купленные в парфюмерном магазине расслабляющие соли, скрабы и пузырек розовой воды — чтобы все тело пропиталось любимым ароматом. В воде ей полегчало, и она замечталась...

Что, если бы ее тело стало текучим? Она, как вода, утолила бы жажду Жоана, они бы выпили друг друга до дна и вместе растворились в огромном озере счастливых слез. И потом качались бы на волнах небытия... Может, эта неведомая вечность и есть — вода? Море без имени, без времени, без воспоминаний?.. Она купалась, думая об этом, и чувствовала умиротворение.

Жоан и она, соединившиеся навсегда в море вечности...

Действительность напомнила о себе.

Что будет, если Жоан захочет ее? Если прикоснется к ее телу? В свои восемьдесят лет сможет ли она откликнуться на его ласки? Оживет ли ее кожа?

Как только Соледад Урданета вошла в подъезд дома номер 15 в Борне, навстречу ей полетели восхитительные звуки рояля. Таксист, как и было предусмотрено, помог ей донести чемоданчик наверх. На пороге Жоан встретил ее красной розой и поцелуем. В другой руке он держал партитуры. Это был его свадебный подарок. Весь день напролет он играл ей свои сонаты, сочиненные для нее в Каннах. У него не на шутку разболелись пальцы, но он и не думал прерываться, пока не наступил вечер. Растроганная Соледад слушала с неослабевающим вниманием.

— Выпьем немножко? — весело подмигнул он, когда в гостиной стало темно. Она ответила лукавой усмешкой. — По рюмочке анисовой?

Жоан принес бутылку «Анис дель Моно», которая больше пятидесяти лет хранилась у него в шкафу.

— Надеюсь, она не испортилась.

— Говорят, она чем старше, тем вкуснее, — улыбнулась Соледад. — Не хочешь свет зажечь?

— Сегодня вечером я предпочитаю свечи...

По ее телу прокатилась трепетная волна. Жоан смотрел на нее несколько иначе, чем обычно. Этот внутренний свет, озаривший его лицо, — и есть желание? А как назвать то, что испытывает она?

— Поужинаем? — предложил Жоан.

— Мне не хочется есть.

— Что ж, тогда... еще рюмочку?

Тепло от анисовой водки разлилось по щекам Соледад, и она стала обмахиваться ладонью, как веером.

— Ох, вот это я безобразничаю! Видел бы меня сейчас папенька... — У нее вырвался нервный смешок.

— Ты такая красивая.

Жоан сел рядом на диван и мягко провел ладонью по ее шее, ощутив нежную молодую кожу под пальцами. Посмотрел ей в глаза. В его объятиях дрожала маленькая воздушная фея. Он подхватил ее на руки. Как он и представлял, она оказалась немногим тяжелее ветерка, почти ничего не весила.

— Сумасшедший! — испуганно рассмеялась Соледад. — Что ты делаешь?

— Несу свою невесту на брачное ложе.

Дверь спальни отворилась, и розы встретили их упоительным ароматом. Жоан опустил Соледад на усыпанную лепестками постель. Пламя свечей смягчило черты и формы, подарив им молодые лица, горящие желанием. Любовь возвращала им юношеский пыл.

— Я не умею, — шепнула она.

— Подумаешь, я тоже не умею.

— Подожди... — Соледад достала из чемоданчика пеньюар и скрылась в ванной. Когда она вышла, Жоан, в пижаме, уже ждал ее в постели. — Мне нужно еще выпить...