Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

Услышав его слова, и увидев то, что он продемонстрировал, присутствующие в конюшне хором загудели.

— Я протестую, Ваша честь! Это не улики, а шантаж! Закон не позволяет тайно снимать людей! — крикнул государственный обвинитель Чоянов.

— А я настаиваю, Ваша честь, чтобы Суд принял эти снимки как вещественное доказательство! Товарищ государственный обвинитель, скажите, а чего, по Вашему мнению, разве закон позволяет убивать человека и обвинять в этом преступном деянии ни в чём не повинного парня?! — сказал адвокат Рапидаев.

— Ходатайство адвоката Рапидаева принимается! Уважаемый Пристав, передайте материалы сюда, пожалуйста! — сказал судья.

Присутствующие в конюшне пришли в ярость и начали шуметь еще громче.

После того, как завершился судебный процесс, суд временно прервал свою работу, и спустя месяц, на следующем заседании, вынес настоящим убийцам приговор, определив наказание по пятнадцать лет лишения свободы каждому. Но Ильмурада не освободили, а тоже посадили на три года, объявив его виновным в том, что он, не соблюдая техники безопасности, согласился уложить в прицеп своего трактора пьяного человека и при этом оставил его без присмотра. Как раз в эти дни со следователем Турмадалановым Когозкопом Саттарувучем случилась беда: его задавил грузовик, когда он переходил улицу. Турмадаланов Когозкоп Саттарувуч после долгих мучений скончался в больнице от полученных тяжелых травм. Адвокат Рапидаев специально приехал в Комсомолабад, чтобы успокоить Фариду. Он сказал ей, что она должна радоваться, что её сына не посадили на длительный срок как убийцу. Три года, уверял он её, пролетят быстрее, чем человек износит и сменит тюбетейку. Фариде ничего не оставалось делать, кроме как смирится с судьбой. Самое трогательное случилось, когда к ней пришла взрослая дочь убитого заправщика Запарамина и попросила у неё прощения за оскорбления, которые она нанесла ей в конюшне, где проходило судебное разбирательство по делу об убийстве её отца.

— Фарида Гуппичопоновна, — сказала она — зовут меня Садокат. Я рада, что, в конце концов, справедливость восторжествовала. Проклятые убийцы получили по заслугам. Пусть они сгниют в холодных бараках и в вонючих тюремных камерах! С сегодняшнего дня считайте, что я Ваша дочь. Я буду приходить к вам каждый день, чтобы ухаживать за Вами, помогать Светлане Николаевне и Ларисе-апе по хозяйство — убираться в доме, готовить еду, мыть посуду и выполнять другую работу всё время, пока не выйдет из тюрьмы Ильмурад-ака. Я вижу, что Ваш сын не виноват. Наоборот, он хотел тогда помочь моему бедному отцу, не зная о том, что его убили негодяи. Дай бог всем нам и мне дожить до того дня, когда Ильмурад-ака освободится из тюрьмы и чтобы мы вместе отпраздновали его освобождение. Когда поедете на встречу с ним, возьмите меня с собой — попросила она Фариду — я должна попросить у него прощения. Хотя, думаю, вряд ли Илбмурад-ака простит меня — взгрустнула дочь усопшего заправщика Запарамина.

Фарида простила Саодат и сказала:

— Спасибо, Саодат, доченька. У Вас доброе сердце, чистое как узбекский хлопок, как первый снег, как весенние облака! Я уверена, что Ильмурад обязательно простит Вас — сказала Фарида, вытирая слезы с глаз.

— Доченька, — предложила она — давайте, сегодня же все вместе посетим могилу Вашего отца и прочитаем молитву из Карана за упокой его души.

— Вы воистину благородная женщина, Фарида Гуппичопоновна! Вы — ангел! Душа моего бедного отца обрадуется нашему приходу — прослезилась дочь усопшего заправщика Запарамина Садокат.

Предложение Фариды одобрили и другие члены семьи.

— Посещение могил усопших — это богоугодное дело. Чтобы почувствовать их чувство одиночества, человек хоть на минуту должен в душе поставить себя на их место. Ибо все мы — смертные, и придет время, нам тоже, как и им, придётся уйти в мир иной, — сказала Светлана Николаевна.

На этом они начали собираться в путь.

— Папа, а пап, мама сказала, мы идем на кладбище! Ты тоже пойдешь с нами?! — спросила Зулейха у Гурракалона, который чистил снег на крыше.

— На кладбище?! Ты чо, доченька, детям туда нельзя! Там, это самое, мертвецы в белых саванах горящими глазами смотрят в щели могильных плит! У мертвецов во рту полно могильных червей, которые присыпаются, когда они разговаривают между собой, издавая жуткие звуки — сказал Гурракалон.

— Ну, Гурракалон, перестань, зачем пугаешь детей! Ведь им могут присниться ночью кошмарные сны. Дети, не верьте папиным словам про мертвецов. Он пошутил. Нет никаких мертвецов, не бойтесь! — сказала Фарида. И, обращаясь к Гурракалону, пояснила: дорогой, ты, это, потише. Не забывай, унас гост и, мы тут решили все вместе посетить могилу Запарамин-аки! Давай, слезай быстрее с крыши!