Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

Лариса и Светлана Николаевна помогали во всем. Лариса готовила, мыла посуду, убирала дом. А Светлана Николаевна кормила детей, умывала их, укладывала спать, а утром отводила их в школу и в детский сад. После обеда приводила их домой.

Накануне случилось такое, что Фарида просто заплакала. Она ходила во дворе на костылях, рядом с Гурракалоном, дыша свежим воздухом, и вдруг из окна комнаты до неё донёсся голос Светланы Николаевны. Фарида заглянула в окно и увидела Светлану Николаевну, которая находясь в своей комнате при зажжённых свечах, смотрела на крест с изображением пригвожденного к кресту Иисуса Христа, молилась и усердно крестилась.

— О чём она молится? — спросила Фарида шёпотом у Гурракалону.

— Светлана Николаевна молится Иисусу Христу, чтобы он помог Ильмураду поскорей выйти на свободу — ответил Гурракалон.

Фарида заплакала, склонив голову на плечо Гурракалону.

— Не плачь, дорогая, не плачь, всё будет хорошо — успокаивал её Гурракалон.

— Любимый мой, вот уже сколько дней мы ждём дня, когда должен состояться суд над Ильмурадом с надеждой, что его освободят, наконец, прямо в зале суда. Какие напряженные дни! Мы хотим, чтобы восторжествовала справедливость, и чтобы Ильмурад не попал в тюрьму, в этот земной ад. Но мы забываем о большом Суде, о Судном Дне, когда Бог будет судить всех нас, на Суде, где нет лживых адвокатов, коррумпированных прокуроров и неквалифицированных судей! Мы должны жить в этом мире честно и праведно, чтобы Бог в Судный День не приговорил нас к вечному горению в аду! Ты скажи мне правду, Гурракалон, вы с Ларисой помолвлены? — сказала Фарида.

— Да, милая моя, мы помолвлены шариатским законам, и один мой знакомый, который работал на базаре, зачитал нам никах — сказал Гурракалон.

— Ну, тогда всё в порядке — успокоилась Фарида.

— Фарида, ты прости нас с Ларисой. Когда мы спим с ней в соседней комнате, я чувствую себя неловко. Меня мучает совесть, так как я чувствую себя виноватым перед тобой. Если бы не клевета на нас с тобой, я бы не женился на Ларисе, и Ильмурад не поехал бы учиться на тракториста. И с ним не случилась бы та трагедия, и не посадили бы его за того заправщика, которого он не убивал — сказал Гурракалон.

— Нет, любимый, ты ни в чём не виноват. Видно, это судьба. А от судьбы не уйдёшь. Так что не думай о плохом. Думай всегда о прекрасном, и живи с ней так же, как живешь со мной. Иного пути у нас нет. Лариса тоже любит тебя больше жизни, и я не могу лишить её духовного воздуха, без которого ей не жить на этом свете. Главное, ты вернулся ко мне — сказала Фарида.

Услышав это, Гурракалон задумался на миг и сказал:

— Ты — ангел без крыльев в облике человека, Фарида!

Гурракалон приспособил печь таким образом, чтобы три комнаты дома отапливались из одной точки одинаково. Этим самым он экономил топливо — кизяки и сухие корни саксаула. Светлана Николаевна жила отдельно, с детьми. Это позволяло Ларисе и Фариде жить с Гурракалоном в более свободной обстановке.

В тот день, не переставая, шел снег. К вечеру он не только не прекратился, но, наоборот, усилился. Перед тем идти спать в свою комнату Лариса и Гурракалон сидели в комнате Фариды и долго беседовали, попивая сладкий чай с лимоном. За окном шёл сильный снег и сквозь снежные хлопья призрачно светил уличный фонарь, качаясь на холодном ветру. После того, как Лариса с Гурракалоном, пожелав доброй ночи Фариде, ушли в свою комнату (согласно графику), она осталась одна и, укутавшись в одеяло, лежала на кровати у окна. Она глядела на падающий снег через окно с открытой занавеской и думала о своем сыне Ильмураде. Он всё ещё сидел в следственном изоляторе, без вины виноватый, по обвинению в убийстве заправщика Запарамина. Настоящий убийца до сих пор не был найден. Следователь Турмадаланов Когозкоп Саттарувуч прокомментировал столь долго тянувшееся следствие, заявив, что оно продлено в связи с недостаточностью собранных материалов по делу. Фарида считала дни, которые остались до суда, надеясь на скорое освобождение сына и на его полную реабилитацию. Художница Фатила сказала, что после освобождение Ильмурада в зале суда, Ильмураду по закону заплатят большие деньги за нанесённый ущерб его здоровью и за моральный ущерб, а также выплатят ему заработную плату за все месяцы, которые он находился под следствием.

— Эх, Фатила, о чем Вы говорите, сестричка, да пусть они не платят ни копейки, лишь бы поскорей освободили моего дорогого сына — плакала тогда Фарида.