Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

— Ха осилиб кеган пойизинггассссссс!..

Фарида от испуга быстро вытащила ногу из трещины, откуда в чердак начал поступать свет. Наконец, они зашли в рабочий кабинет. Тотиё Ойчотирзомби сел в самодельное кресло, сделанное из наструганных досок. Фарида села на рваный матрац, который постелила жена адвоката Тотиё Ойчотирзомби и начала рассказывать о своих проблемах, которые возникли в связи с незаконным арестом её сына. Мой сын, сказала она, не имеет никакого отношения к убийству заправщика Запарамина. Адвокат велел ей написать заявление на его имя, чтобы он, то есть Тотиё Ойчотирзомби взял на себя ответственность по защите Ильмурада во время следствия и в суде. Написав заявление, она подписала и спросила, глядя на адвоката с надеждой:

— Простите, господин адвокат Тотиё Ойчотирзомби, я могу надеяться на освобождение моего сына?

— Знаете, Фарида Гуппичопоновна, хотя это очень сложная задача, но я даю Вам стопроцентную гарантию, что сын Ваш будет освобождён и отпущен прямо в зале судебного заседания. А если Ваш сын Ильмурад Гуппичопонов действительно причастен этому убийству, я постараюсь сделать так, чтобы наказание было смягчено до минимума — сказал адвокат Тотиё Ойчотирзомби.

— Спасибо, господин адвокат Тотиё Ойчотирзомби! Я буду всю жизнь молиться за Вас, если мой сын освободится — сказала Фарида плача.

— Ну, молитву на хлеб не намажешь, Фарида Гуппичопоновна. Ведь если молиться день и ночь, не кушая ничего, то можно с голода подохнуть. Мы, адвокаты, тоже как говорится, люди, и у нас тоже семья, дети, жена в придачу, правильно? А кругом разгул коррупции, взяточники, и даже простую справку невозможно получить бесплатно. Везде протянутые руки, которые требует денег. В такой стране очень трудно восстановить справедливость без денежных средств — объяснил адвокат Тотиё Ойчотирзомби.

— Да, я понимаю Вас, господин адвокат, назовите сумму, и я постараюсь собрать деньги и принести Вам — сказала Фарида. Когда адвокат Тотиё Ойчотирзомби назвал сумму, у Фариды дрогнуло сердце. Но чтобы не портить отношение с адвокатом она промолчала. Наоборот, решила, во что бы то ни стало, собрать сумму, которую назвал адвокат Тотиё Ойчотирзомби, лишь бы вытащить бедного Ильмурада из следственного изолятора. Она продала корову с теленком и отдала деньги адвокату Тотиё Ойчотирзомби — все до копейки. Спустившись с чердака, где расположен офис адвоката Тотиё Ойчотирзомби, она пошла на базар, купила для Ильмурада одежду и еду. Потом направилась в Сизо, где передала вещи сыну. Передачи, слава богу, были разрешены. Среди этих вещей была записка, в которой она сообщала Ильмураду, что наняла адвоката, и скоро его освободят. Она вернулась домой только к вечеру, усталая, голодная и подавленная. Придя домой, она увидела Фатилу, которая кормила её детей едой, которую приготовила сама. Увидев маму, Мекоил и Зулейха бросили ложки, подбежали к ней и обняли её ноги. Фарида заплакала, поблагодарив художницу, которая позаботилась о её детях в трудный момент.

— Не плачьте, Фарида Гуппичопоновна, всё будет хорошо, вот увидите — сказала Фатила, обнимая Фариду.

— А Вы наняли адвоката? — спросила она.

— Да — сказала Фарида, глядя на Фатилу сквозь слёзы.

— Ну, вот и хорошо. И не надо плакать. Перестаньте. Мы должны радоваться. Теперь в дело вмешается адвокат, и Ильмурада освободят. У нас в Узбекистане — самый справедливый суд в мире — сказала Фатила.

— Спасибо Вам, Фатилочка, за моральную поддержку в трудные дни. За хорошие советы, за то, что Вы подбадриваете меня. Я такая невезучая, неудачница. Когда я жила с Гурракалоном, я думала, что нашла своё счастье. Но это счастье тоже оказалось мимолетным. Он покинул меня и женился на другой женщине. А теперь вот этот случай — плакала она.

— Не плачьте, Фарида Гуппичопоновна, это божие испытание, и мы должны терпеть, чтобы выстоять. Бог любит терпеливых. Придет время, и Гурракалон-ака, осознав свою ошибку, вернется к Вам. Он будет просить прощения, стоя на коленях перед Вами и целуя Вам руки — сказала Фатила.

Потом она уговорила Фариду сесть за стол и покушать. После ужина Фатила убирала стол, помыла посуду, и помогла Фариде уложить детей и, попрощавшись, ушла, домой. Провожая её, Фарида вновь и вновь благодарила её сквозь слёзы. Потом она легла рядом с детьми и уснула.

Ей снился Ильмурад, которого отправили этапом в далекую Россию. Ильмурад ехал в вагоне с зарешеченными окнами. Он был в полосатой пижаме и в таком же полосатом головном уборе. Руки его были в наручниках. Рядом с ним сидел великий сапожник-рецидивист ХХI века Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Карабулут Ибн Абдель Касум в такой же одежде, как у Ильмурада. Ильмурад хотел поздороваться со своим бывшим мастером, но конвоиры не позволили ему сделать это, ударив его в плечо прикладом автомата. Они ехали молча в скрипучем холодном вагоне. Поезд мчался, ритмично стуча колесами и время от времени пронзительно гудя. Когда конвоиры задремали, великий сапожник-рецидивист ХХI века Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Карабулут Ибн Абдель Касум хищно улыбнулся Ильмураду и высунул язык. Под языком у него засверкал игла, с помощью которой сапожники шьют сапоги. Игла упала на пол и великий сапожник-рецидивист ХХI века Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Карабулут Ибн Абдель Касум, с трудом подобрав её, открыл замок наручников. Освободившись, он захватил автомат у конвоира и застрелил его. Другого конвоира он искромсал с помощью штык-ножа. После этого великий сапожник — рецидивист ХХI века Абу Кахринигман бужур Каландар Дукки Карабулут Ибн Абдель Касум освободил руки Ильмурада от наручников и, взяв ключи, открыл вагон. Выйдя в тамбур, он, не задумываясь, спрыгнул с поезда. За ним последовал Ильмурад. Они оба упали в снежный сугроб и покатились вниз, где чернел дремучий русский лес. Когда поезд исчез в ночной тьме, они встали и, хромая, побежали в сторону леса, и вскоре скрылись в лесу. Они бродили в лесу до самого утра, спотыкаясь в глубоком снегу.