Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем

— Подозреваемый Гуппичопонов Ильмурад Худьердиювуч, давайте договоримся так: в ходе следствия мы будем разговаривать с Вами не как следователь с обвиняемым, а как простые собеседники, ведущие разговор за чашечкой чая. Мы с Вами будем работать без всякого протокола и без адвоката. И, пожалуйста, будьте правдивым. Это пойдёт Вам на пользу, то есть чистосердечное признание смягчит приговор суда.

— Хорошо — согласился Ильмурад — и добавил — но я не могу признаться в преступлении, которого я не совершал.

— Следователь товарищ Турмадаланов разлил чай по чашечкам и протянул одну из них Ильмураду, который сидел напротив него в наручниках.

— Вот Вам чай, пейте на здоровье, гражданин Гуппичопонов. Тут сахар, берите, не стесняйтесь — сказал он с видом хозяина, который угощает дорогого гостя.

Но у Ильмурада в этот момент не было аппетита, и он не хотел ни пить, ни есть. Он надеялся, что следователь вот-вот задаст ему свои вопросы, он ответит на них честно и, его отпустят восвояси. Тем временем, следователь товарищ Турмадаланов Когозкоп Саттарович сделал необычное заявление:

— Я Вас понимаю, гражданин Гуппичопонов Ильмурад Худьердиювуч. Вы совершили убийство, чтобы отомстить за свою маму, чью честь осквернил заправщик Запарамин. Но Вы преступили государственный закон об уголовной ответственности, устроив самосуд — сказал он, отпивая глоток чая.

Услышав это, Ильмурад содрогнулся, как будто его ударило током.

— О чём Вы говорите, товарищ следователь? — возмутился он. На что Вы намекаете? Вы оскорбляете честь моей семьи и мою маму! Моя мама честная женщина, она не имеет никакого отношения к заправщику Запарамину! Это наглая клевета! Я не убивал Заправщика Запарамина!

Следователь Турмадаланов Когозкоп Саттарович разозлился и закурил. Дымя сигаретой, он начал нервно шагать туда-сюда, словно хищник в вольере зоопарка. Потом остановился и сказал:

— Видите, несмотря на предупреждение Минздрава, о том, что курение вредит моему организму, я все равно курю. Вот и Вы точно также продолжаете лгать, невзирая на моё предупреждение. Лгать бесполезно, так как мы знаем, что именно Вы убили заправщика Запарамина из чувства мести. Лучше признайтесь и скажите, кто Ваши сообщники и подельники. Я, конечно, не Шерлок Холмс, но рано или поздно я все равно выйду на Ваш кровавый след. Это точно. Вот тогда Вы будете завидовать по черному людям, которые живут на свободе. А насчет Вашей мамы, Вы не беспокойтесь гражданин подозреваемый. Мы народ находчивый. Я велел привезти её сюда, чтобы она присутствовала на следствии и тоже дала показание.

— Введите мать подозреваемого гражданку Фариды Гуппичопоновны! — сказал следователь товарищ Турмадаланов, обращаясь к приставам.

Через минуту два милиционера ввели в комнату мать Ильмурада. Глядя на заплаканные глаза Фариды и на растрёпанные волосы, которые торчали у неё из-под платка, как у душевнобольной женщины, можно было догадаться, что она спорила и оказывала сопротивление милиционерам. Первым делом она бросилась к сыну и хотела было обнять его, но её остановили те два милиционера, не дав ей приблизится к Ильмураду. Она зарыдала.

— Сынок, что случилось?! Почему они тебя арестовали?! Говорят, что ты убил заправщика Запарамина, это правда?! — плакала она, глядя на сына сквозь слезы.

— Нет, мама, это всё ложь?! Это клевета! Ты не верь этим негодяям! Меня остановили двое, когда я возвращался с работы. Они попросили меня, чтобы я отвез их друга-собутыльника, который, как они сказали, выпив лишнего, захмелел. Я согласился, и они загрузили своего пьяного друга в прицеп моего трактора. Дали мне адрес. Один из них залез в прицеп, заявив, что будет сопровождающим собутыльника, который выпил лишнего. Было темно, и в сумраке я не обратил внимания на пьяного, решив, что они добрые люди и поехал. Приехал, смотрю, сопровождавшего нет. Думал, он удрал, чтобы избежать скандала с близкими этого пьяного друга. Постучал в ворота дома, по адресу, который дали мне те люди. Вышли юноша с девушкой. Юноша залез в прицеп и стал будить отца. Но неожиданно он отскочил в страхе и закричал, что его отец мертв. Ну, подумай сама, мама, дорогая, если я действительно убил заправщика, привез бы труп туда, то есть в его дом?! Неужели следователь не понимает этого?! Я не убийца, мама! Мало того, они тебя тоже хотят оклеветать! Ты, мам, скажи мне, пожалуйста, правда, что заправщик Запарамин пытался обесчестить тебя?! — спросил Ильмурад сквозь слёзы.