Сара Шепард - Бессердечная

Солнечным ранним утром во вторник отец Ханны ехал по узкой, проросшей деревьями дороге где-то в Бамблфаке, Делэвере.

Изабель, которая сидела на переднем пассажирском сиденье вдруг наклонилась вперед и показала.

"Вот он!"

Мистер Марин быстро крутанул руль.

Они свернули на дорогу с покрытием и остановились у охраняемых ворот.

Вывеска на воротах гласила ЗАПОВЕДНИК АДДИСОН-СТИВЕНС.

Ханна плюхнулась на заднее сиденье.

Майк, который сидел рядом с ней, сжал ее руку.

Они ездили кругами целых пол часа.

Даже GPS не знал, где они находились- он продолжал пищать"Пересчет маршрута", но не мог найти ни одного подходящего маршрута для них.

Ханна всем своим сердцем надеялась, что этого места не существует.

Всё, чего она хотела это поехать домой, прижать к себе Дота и забыть об этом ужасном дне.

"Ханна Марин, зарегистрирована," сказал отец человеку в форме цвета хаки, в пункте безопасности.

Охранник сверился со списком и кивнул.

Ворота позади него медленно поднялись.

Последние двадцать четыре часа пролетели очень быстро, все бегали вокруг нее и принимали решения относительно жизни Ханны, и даже не спрашивали ее мнения.

Это было похоже на то, что она беспомощный ребенок или домашнее животное, с которым куча хлопот.

После приступа паники за завтраком мистер Марин позвонил в ту больницу, которую, Ханна была уверена, посоветовала Э.

И, о, неужели! , Заповедник Аддисон-Стивенс мог принять Ханну уже на следующий день.

Потом мистер Марин позвонил в Роузвуде и сказал методисту Ханны, что она пропустит две недели занятий в школе, и если кто-то будет спрашивать, сказать что Ханна навещает свою мать в Сингапуре.

Затем он позвонил офицеру Вилдену и сказал ему, что если вдруг пресса появится в больнице, он подаст в суд на весь отдел полиции.

И наконец, он посмотрел прямо на Кейт, которая все ещё была на кухне, наслаждаясь каждой минутой этого разговора, и сказал, что если новость о помещении Ханны в больницу дойдет до кого-нибудь в школе, он немедленно обвинит во всем ее.

Ханна была так взволнована, что даже не потрудилась сказать, что если Кейт и промолчит о ее исчезновении, то это не значит что Э сделает то же самое.

Отец Ханны продолжал вести машину.

Изабель заерзала на сиденье.

Ханна погладила две полоски флага, которые были тщательно сложены в ее сумочке, один из которых принадлежал Эли, а другой она нашла в кофе-баре в Роузвуде на прошлой неделе.

Она не хотела спускать глаз с этих флагов.

Майк вытянул шею, пытаясь разглядеть клинику.

В отличии от Кейт, Ханне не придется беспокоится, что Майк скажет хотя бы слово об этом - она сказала, что он больше никогда не увидит ее сиськи, если сделает это.

Они остановились у кольцевой дороги.

Перед ними стояло величественное белое здание с греческими колоннами и небольшими террасами на втором и третьем этажах, и походило оно больше на особняк какого-нибудь барона, чем на лечебницу.

Мистер Марин выключил зажигание и они с Изабель обернулись.

Отец Ханны попытался улыбнуться.

Лицо Изабель выражало жалость, губы она поджала, так она выглядела с самого утра.

"Он выглядит действительно хорошо," сказала Изабель, указывая на бронзовые скульптуры и тщательно подстриженные фигурные кусты у дверей.

"Прямо как дворец!"

"Это и есть дворец", мистер Марин быстро согласился, отстегивая ремень безопасности.

"Я достану твои вещи из багажника."

"Нет," отрезала Ханна.

"Я не хочу, чтобы ты заходил, пап. И тем более не хочу, чтоб она заходил" - она кивнула в сторону Изабель.

Мистер Марин сощурился Возможно он был близок к тому, чтобы сказать Ханне, что она должна больше уважать Изабель, потому что она скоро станет ее приемной матерью, бла бла бла.

Но Изабель положила оранжевую, морщинистую руку на его плечо.

- Всё нормально, Том. Я понимаю.

Ханна нахмурилась еще сильнее.

Она выскочила из машины и начала вытаскивать чемоданы из багажника.

Весь гардероб был при ней - она не собиралась ходить в больничной форме только потому, что находилась под наблюдением.

Майк тоже вышел из машины и погрузил чемоданы на большую, громоздкую тележку и покатил ее к клинике.

Вестибюль был просторный, с мраморным полом, в воздухе витал запах мыла, такого какое стояло на ее туалетном столике.

На стенах висели большие, современные картины, в центре - бурлящий фонтан, а за спиной - мраморный широкий стол.