Элис Уокер - Красные петунии

— Благодарствую,— отвечает Сара.

— Может, что-нибудь нужно? Я подумала, ну, если хочешь, я попрошу отца, пусть даст самолет и провожатого. Он, конечно, сам бы тебя проводил, но как раз на этой педеле везет мать на Мадейру. Тебе тогда не надо будет беспокоиться о билетах и багаже.

Отец Памелы — один из самых богатых людей в мире, но говорить об этом не принято. Пам только слегка намекала на это обстоятельство в критическую минуту, когда подруге мог бы понадобиться личный самолет, поезд или пароход. Или кому-нибудь хотелось, например, побывать в глухой деревушке, на необитаемом острове или в пустынных горах. Тогда Пам могла предложить свои деревушку, остров или гору. У Сары просто в голове не укладывается, что есть на свете такие богачи. Это раздражает, потому что Пам совсем не похожа на дочку миллиардера. Дочь миллиардера, по мнению Сары, могла бы не так смахивать на лошадь и почаще чистить зубы.

— Выкладывай, о чем задумалась? — спрашивает Пам; Сара стоит у батареи, касаясь пальцами подоконника. Из окна ей видно, как девушки после обеда снова поднимаются в Талфингер-Холл.

— Думаю о долге детей перед умершими родителями.

— Всего-навсего?

— А ты знаешь,— говорит Сара,— о Ричарде Райте и его отце? — Памела морщит лоб. Сара глядит на нее сверху вниз.

— Ах да, я забыла,— говорит она, вздохнув,— Ричарда Райта здесь не изучают. Самая шикарная школа в Штатах, а девушки выходят незнайками.— Она смотрит на часы. До прихода поезда остается двадцать минут.— И действительно,— продолжает она едва слышно,— ну, почему — стернового элиота или эзратического паунда, а не Райта? — Они с Памелой считают, что э. э. каммингс [14] Каммингс Эдвард Эстлин (1894—1963) — американский поэт. Автор романа «Громадная комната» (1922); лауреат премии «Дайэл» (1926). Модернизировал правописание и пунктуацию в своих стихотворениях, в частности «отменяя» заглавные буквы даже в именах собственных. был очень прозорлив по части написания великих литературных имен.

— Так он поэт, значит? — спрашивает Пам. Стихи она обожает, любые стихи, а если не знает половины американской поэзии, то по очень простой причине — никогда о них не слыхала.

— Нет,— отвечает Сара,— он не был поэтом,— разговор ее утомил,— он писал прозу, и у него были сложные отношения с отцом.

Она прошлась по комнате и остановилась перед тумбочкой, над которой висит рисунок: старик и девочка.

— Когда он был маленьким,— начинает она рассказывать,— его отец удрал к другой женщине. Как-то Ричард с матерью пришли просить у него денег, потому что им нечего было есть, а отец отрекся от них да еще и на смех поднял. Ричард был тогда совсем мальчик. Он решил, что отец как бог. Большой, всемогущий, непредсказуемый и жестокий. И такой же полновластный господин над покорной ему вселенной. Ну, совсем бог. Много лет спустя, уже знаменитым писателем, Ричард поехал в Миссисипи, чтобы повидаться с отцом. И вместо бога увидел старого батрака, слезливого и сутулого, потому что он вечно гнулся над плугом, беззубого и пропахшего навозом. Тогда Ричард понял, что самый отважный поступок, который совершил его «бог»,— то, что он удрал к другой женщине.

— Ну и что из этого следует? — недоумевает Пам.— Какой такой долг он обязан был чувствовать по отношению к этому старику?

— А то,— отвечает Сара,— что Райт как раз об этом и думал, глядя на старого полуслепого негра из Миссисипи. В чем состоит долг сына перед этим потерявшим себя человеком? Долг сына, отец которого не видел дальше поля, к тому же чужого? И кто такой он сам, Райт, безотцовщина с детских лет? Великий писатель, Райт-коммунист, Райт — владелец фермы во Франции, Райт, чья белая жена не могла сопровождать его в Миссисипи? Остается ли он, несмотря ни на что, сыном своего отца? Или то, что отец его бросил, освобождает его от сыновних обязанностей и он теперь ничей сын, так сказать, свой собственный отец? И вправе ли он тоже отречься от отца и существовать как ни в чем не бывало? И как ему жить? Для какой цели?

— Ну,— говорит Пам, тряхнув головой так, что длинные волосы рассыпаются по плечам, и щуря маленькие глазки,— если отец отрекся от него, то я не понимаю, зачем Райту вообще понадобилось приезжать к нему? Из того, что ты рассказываешь, выходит, что он заработал право быть таким, каким ему хочется. Сильному человеку отец не так уж и нужен.

— Возможно,— отвечает Сара,— но отец Райта был как одна неподдающаяся дверь в доме, где много других прекрасных комнат. И неужели эта дверь должна была навсегда закрыть ему доступ во весь остальной дом? Вот в чем вопрос. Но если он справился с ним в своем творчестве, то интересно знать, в жизни он тоже его решил, если, конечно, вообще решал?