Юрий Слепухин - Джоанна Аларика

— О, у нас в семье нет никакого конфликта! И потом я уверена, что папа рано или поздно поймет ошибочность своей точки зрения.

— Желаю от всей души, — сказал Флойд, подавляя очередной зевок. — Вам сколько?

— Мне? Двадцать три.

— Ну, в таком возрасте всегда думаешь, что родители рано или поздно поумнеют… А как смотрит на все это миссис Монсон?

— Мама умерла в год моего рождения.

— Простите, я не хотел вас огорчить… Как же вы думаете использовать свой новенький диплом, мисс Джоан? Где собираетесь работать?

— Небо, я и сама еще не знаю! — засмеялась она. — У меня столько планов… Надеюсь, устроиться будет не так трудно — я везу очень хорошие рекомендательные письма.

— Вы думаете, рекомендательные письма из Нью-Йорка будут иметь вес в Гватемала-Сити?

— Это зависит от того, кем они подписаны, мистер Флойд, — отпарировала Джоанна. — Я не люблю хвастать, но одно из них дал мне сам доктор Галиндес. И безо всякой просьбы с моей стороны… Вы слышали это имя?

— Галиндес? М-м… Трудно сказать…

— Вы не знаете? Это один из профессоров Колумбийского университета, дон Хесус де Галиндес. Во время гражданской войны в Испании он был членом республиканского правительства Астурии и потом бежал от Франко. Он сейчас пишет книгу, в которой разоблачает Трухильо.

— О-о, так вам просто посчастливилось — получить рекомендацию от такого знаменитого человека! — со скрытой иронией сказал Флойд. — Как же это?

— Он прочел мою дипломную работу «Свобода печати и диктаторские режимы Карибского бассейна», и, по-:видимому, она ему понравилась. В общем я не знаю, — смутившись, поправилась Джоанна.

— Вы отлично знаете, не прикидывайтесь. И не краснейте, вам не шестнадцать лет. Так какую же основную мысль вы проводите в своей дипломной работе, если не секрет?

— Ну… что только свобода печати может служить достаточной гарантией против возникновения диктатуры. И что диктатура неизбежно возникает там, где нет свободы печати. Вы согласны?

Флойд усмехнулся.

— В основном верно, мисс Джоан. Хотя и несколько наивно… Впрочем, не будем спорить.

На этот раз ирония прозвучала в голосе Джоанны:

— Я вообще заметила, мистер Флойд, что ваши соотечественники неохотно говорят о карибских диктатурах. Не потому ли, что многие из них несут марку «сделано в США»?

— Не кусайтесь, зверек, — лениво отозвался Флойд. — Есть и такие, на которых стоит «сфабриковано в СССР».

— Клевета! — вспыхнула Джоанна. — Как вам не стыдно повторять выдумки, от которых пришлось отказаться самому Даллесу? Сегодня — простите, уже вчера — ваша делегация отступила от требования созвать Консультативное совещание ОАГ по вопросу о «коммунистической инфильтрации в Гватемале». Даже они поняли, насколько это глупо звучит!

— Послушайте, мой юный коллега, — сказал Флойд, с любопытством покосившись на девушку, — есть одна вещь, которую вам следует хорошо запомнить. Старый Джон Фостер никогда ни от чего не отказывается. Уж я-то это знаю, поверьте мне.

Джоанна машинальным жестом поправила прическу и замолчала, не зная, что ответить. Свет в салоне погас; она вздохнула и прижалась носом к холодному стеклу иллюминатора.

— Видно что-нибудь? — с зевком полюбопытствовал Флойд.

— Какие-то огоньки… Где мы сейчас находимся?

Флойд оттянул рукав и взглянул на часы.

— Судя по времени, где-то между Ричмондом и Вашингтоном… или чуть западнее. Спать не хотите?

— Нет, что вы…

— Ничего, скоро захочется. Прошу прощения…

Он лениво встал и, подойдя к сидящему на два кресла впереди пассажиру, хлопнул его по плечу.

— Не спите, Эл? Идемте лучше курить, мне тоже не спится. Проклятье, надеялся отдохнуть хоть в самолете…

Приятели вышли в маленький курительный салон. Флойд развалился на диванчике и, отчаянно зевая, принялся набивать трубку. Эл, тоже позевывая, сунул в угол рта сигарету, смял пустую пачку и щелчком швырнул ее в противоположный угол. Потом сел и похлопал себя по карманам.

— Спичек нет? Хотя стойте, вот они… Чертовская у меня сегодня изжога, с самого утра… Просто ума не приложу, отчего бы это.

— Сожрали что-нибудь неподходящее, — философски заметил Флойд, окутываясь клубами дыма. — В нашем возрасте, старина, приходится за этим следить.

— Ничего такого я не ел… Ф-фу, дьявол! Как мне не хочется тащиться в это проклятое Чили, если бы вы знали! Воображаю, какая там сейчас погода… В прошлом году я в это же время был в Аргентине — холод, слякоть. Целый месяц протаскался с самым гнуснейшим гриппом, какой только можно себе вообразить. Кстати, вы не забыли эти бюллетени для Джессупа?