Александр Беатов - Время дня - ночь

— Ты, видать, свихнулся, совсем! Опять таблеток, наглотался что ли? — проговорила Полина Ивановна в остолбенении.

— Причём тут таблетки? Сон-то, говорю, ещё в мае приснился. А потом Валерка, недавно приходил ко мне с бутылкой вина, мне всё рассказал про Ваську. А ты телевизор свой смотрела — ничего не знаешь! Не веришь, что ли? Я бы не вспомнил, если б не те же слова: "От проститутки убегал — в окно прыгнул". Откуда ж такое совпадение?

— Ты, что, дружил, что ли, тоже с Васькой?

— Нет, не дружил… Но, ведь, мы же в одной школе учились… Он хулиган был большой… И ещё в больнице оказались вместе. Я, ведь, ему когда-то голову кирпичом пробил случайно. Может, поэтому он стал таким…

— Не иначе, ты опять таблеток напился…

Саша заметил на глазах матери слёзы. Она не выносила откровенных разговоров и не хотела верить в то, что он рассказал, потому что чувствовала, что это — неприятная правда, и, скорее, готова была счесть всё за бред, вымысел, сумасшествие сына, чем воспринять его рассказ соответственно.

И Сашка, почувствовав, как мать замкнулась, не желая больше говорить на эту тему, молча, в какой-то, будто бы, прострации занялась кухонными делами, — и пожалелв о том, что проявил необычную откровенность, он молча направился в свою комнату…

С "Площади Ногина", где у Сашки был дежурный пост в одном учреждении, доехать до Ярославского вокзала было намного ближе, чем от дома. Поэтому он поспал на целые пол часа больше, хотя и пришлось лежать на составленных вместе стульях. Ещё было совсем темно. Дворники уже посыпали песком и солью тротуар, по которому мелкая позёмка сразу же наметала новый снег. В этом году осень сдала свои позиции неожиданно, и зима, будто давно заждавшись своего часа, надвинулась ранними сумерками, ветром, холодом, снегом.

Добежав до метро, где при входе его сразу согрели тёплые струи обогревателей, замерзшими пальцами Саша стал искать в карманах деньги. Мелочь была. Но он решил разменять рубль, чтобы потом в вокзальном автомате было легче взять билет на электричку.

Пустой долгий эскалатор понёс его вниз. Не желая мириться с такой судьбой, юноша побежал вниз по лестнице сразу через две ступени. Это было весьма рискованно. Его рука несколько раз тормозила такой быстрый бег о резиновую ленту поручня, и тогда его прыжки через ступени сбивались, переходили на обычный шаг.

В это раннее воскресное утро город ещё спал. Лишь редкие пассажиры куда-то неспешно держали свой путь. Поезд подъехал не сразу; редко стуча колёсами на рельсовых стыках, он вынырнул из туннеля, остановился и лениво раскрыл свои двери. И лишь пол минуты спустя репродукторы объявили: "Станция Площадь Ногина". Наступила тишина. Лишь через другие пол минуты прозвучало: "Осторожно: — двери закрываются! Следующая станция — "Кировская"… И поезд медленно поехал, вползая в туннель, повизгивая ребордами колёс.

Саша вытащил из сумки молитвенник. Он ехал к отцу Алексею на исповедь, и следовало приготовиться к ней: прочитать "Молитвенное Правило".

Православный молитвослов, польского издания, что он держал сейчас в руках, подарила ему мать отца Алексея, скончавшаяся этой осенью. Ветхая больная старуха, она в последнее время жила в деревенском доме, рядом с церковью, где служил её сын, и, подобно старице Елизавете, не пропускала ни единой службы. В молитвослове было такое количество опечаток, что, казалось, было невозможно им пользоваться. Однако, Саша, вооружившись чёрной шариковой ручкой, все их выправил, и молитвослову — инвалиду были не только отпущены все грехи, но и возвращена жизнь, и теперь он помогал своему хозяину.

Как-то раз, читая молитвослов в полном народом вагоне метро, Саша решил не остерегаться. И вскоре краем глаза увидел, что какой-то парень, с типичной физиономией комсомольца, заглядывает в его книгу. Саша, тем не менее, решил не придавать этому значения, постарался сосредоточиться на молитвах. Но парень неожиданно обратился к нему:

— Скажи: это ты как читаешь: с чисто познавательной точки зрения, да?

— Нет! — ответил Саша дерзко. — С точки зрения чисто религиозной!

В тот момент двери открылись. Была Сашина станция — и он вышел из вагона, оставляя недоумка в смятении…

Теперь же, тоже не успев прочесть до конца одну из молитв, Саша покинул поезд, направился к выходу. На вокзале было людно. Он миновал табло, под которым когда-то навсегда потерял Ольгу, взял в кассовом автомате билет на загородный поезд, отправлявшийся в 06:50, поспешил на перрон.