Александр Беатов - Время дня - ночь

После разрыва с Санитаром, Саша снова стал посещать Подвал. За долгое время, что он здесь не был, почти ничего не изменилось. Володя Романов всё так же сидел с паяльником. По всем стенам размещались стеллажи с разнообразными приборами. Саша Наумов работал за другим столом. Инженер Коваль тоже был занят чем-то своим. Все собирали различные узлы всё той же радиостанции, и не одной, а сразу нескольких, благодаря специализации и распределению труда.

Саша поздоровался с каждым по очереди за руку, как это было принято у заводских, поинтересовался у Володи о его автомобиле.

— Если ты хотя бы немного ударил машину, — отвечал тот Сашке, после некоторой паузы, — То все подвижные части смещаются. Мотор начинает работать с трудом, пожирать много бензина. Эксплуатация такой машины становится нерентабельной. Понял? Твою мать, налево, едрёна вошь, раз эдак тебя!

Завершив своё объяснение этой концовкой, он замолчал, углубившись в своё дело. Потом, чувствуя объяснение не вполне достаточным, добавил:

— Я новую машину купил. А ты, где, твою мать, был всё это время?

— Да, как сказать… — Саше не хотелось ничего рассказывать о себе. Он и не мог сообщить ничего такого, что было бы интересно и понятно этим людям. Выходило, будто, чуть ли не больше года он ничего не делал…

— Работы разные менял… Меня теперь не везде принимают из-за "жёлтого билета"…

— Мне Наумов говорил… — сочувственно сказал Романов. — Ты в больнице был вроде?…

— Да…

— И где ты сейчас?

Подошёл Наумов, оторвавшись от работы. Остановился рядом, заулыбался.

— Я сторожем работаю во Вневедомственной охране.

— Э! Неплохо! — парировал Романов. — Вот, Наумов у нас тоже в "Охране" работает, только не во Вневедомственной, а наоборот — в Ведомственной…

— Правда? — переспросил Сашка, лишь бы сказать что-то. — А что это за Ведомственная Охрана такая?

— Да, он так… треплется! — ответил Наумов, не желая продолжать разговор на эту тему.

— Ну, а всё-таки? Где это? Чем там занимаешься?

— Да так, есть одно место…

— И что же это за место? Может быть, меня устроишь по знакомству?

— Нет. Тебя туда не возьмут… Короче, не спрашивай — не отвечу. Нельзя. Понял?

— Хорошо. Нельзя — так нельзя! — В неопределённом ответе товарища Саша смутно почувствовал, что-то отталкивающе-знакомое и почему-то вспомнил, как в психбольнице стукач говорил ему: "Догадываешься, кто — я?"

И наверное, почувствовав напряжённость возникшей ситуации, Наумов вдруг засмеялся:

— А ты помнишь, Шура, как мы праздновали День Победы, слушали "Jesus Christ — Super Star"?

— Помню… Как не помнить…

— А помнишь, как мы попали под проливной дождь и вымокли до нитки и шли от самого Садового Кольца до Подвала в одних трусах!?

— Помню! Здорово было! Весело!

— Эх, Шурка, друг!! — Наумов обхватил Сашку за плечи, похлопал рукой по спине.

— Да, Саня! — ответил Сашка. — Было время — не вернуть… Ну а тут как у вас всё? По-прежнему? А где все другие ребята? Как ты, инженер? — Саша обратился к Ковалю, до сих пор не проронившему ни слова.

— Я всё так же! — ответил тот, не отрываясь от своего дела.

— Он всё так же не пьёт — пошутил Романов. И Наумов засмеялся.

— А что — Потапкин?

— А Потапкин твой — сукой оказался! — вдруг встрепенулся Романов и бросил паяльник на стол. — Наумов поспешил его поднять и уложить на подставку.

— А что такое? — удивился Сашка.

— Иуда — предатель! Вот что! — Романов вытащил из кармана пачку "Столичных" закурил.

Выпустив дым, он продолжал:

— Юрку помнишь? Был тут один тоже! Так вот они, оба, суки, захотели меня подсидеть! Короче, заложили. Но не тут-то было! Они, дерьмо, не знали, что у меня есть свои люди на Заводе. Теперь им обоим пинка под зад дали. И оттуда и отсюда. Если встретишь кого, пошли обоих на…!!!

Выматерившись смачно, он снова взялся за паяльник, продолжая курить.

— Ну и дела! — посочувствовал Саша. — Видать много воды утекло, пока меня тут не было… А что с Баклановым и Окапой? А что с Клацем?

— Окапа и Мишка Бакланов тут бывают часто… — ответил Наумов.

— Это с каким ещё таким Клацем?! — прервал его Романов, поворачиваясь снова к Сашке и ехидно улыбаясь. Наумов при этом хмыкнул и затем издал какой-то неопределённый звук.

— Ну, тот, что сваркой тут занимался, — пояснил Саша, удивляясь, что его не понимают.

— А! Это тот еврей черномазый, что ли? — Романов всё ещё улыбался, продолжая курить. — Покажи ему, — кивнул он Наумову, — Чернозадого…