Александр Беатов - Время дня - ночь

Санитар говорил о том, что в вычищенное жилище с большей силой стремится проникнуть всякая нечисть и зло… И теперь, вставая на путь аскетической жизни, нужно быть готовым ко всякого рода искушениям и напастям…

Вступая в Орден, Саша давал монашеский обет воздержания сроком на год. Затем, если он выдержит, то может дать новый обет — уже на три года. А дальше — полное предание своей жизни Богу… Жизнь в смиренном послушании своему наставнику, бедность, аскеза, молитва…

Посвящение происходило недалеко от Третьяковской галереи, на квартире Григория, человека, которого Саша до сих пор ни разу не встречал, но который уже давно входил в экуменическое общество Санитара, несмотря на иудео-христианские убеждения.

Саша в первый раз узнал, что существуют такие огромные квартиры, с комнатами, в количестве целого десятка. Григорий жил с красивой маленькой женой, недавно родившей девочку, и — тёщей, по словам Санитара, известной писательницей Л-ой.

В обряде участвовали: Санитар, Григорий, Вова-хиппи, Оля, Наташа, Ира и одна незнакомая девушка Аня, из другой "пятёрки". Все они, кроме женатого Гриши, уже раньше Саши вошли в Орден. Таким образом, теперь, вместе с ним, в Ордене состояло семь человек в Москве, плюс один брат в Эстонии, и двое на Украине — Соня и Анатолий.

После общей молитвы по Розарию Санитар возложил на Сашу руки, торжественно-тихим голосом произнёс:

— Посвящаю тебя, брат Андрей, в экуменический Орден, исполняя возложенную на меня от Бога волю и исполненный доверием моих братьев и сестёр, дабы осуществились слова Господни об единении всех, истинно верующих, в невидимой Церкви Христовой… Пусть твоя душа, как малая капля, сольётся с другими душами, пребывая в Божией благодати и милости; и Дух Святой сойдёт на тебя Своим неизречённым воздыханием, благословляя тебя на поприще, в преддверие которого ты вступаешь ныне… И да наполнится Христова Церковь многоводными реками, текущими в жизнь вечную… И да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я — в Тебе; Да уверует мир, что Ты послал Меня…"

Завершив проповедь цитатой из Евангелия, Санитар сделал Саше знак подняться с колен, обнял по-братски и троекратно поцеловал. Все присутствовавшие начали подходить с поздравлениями. Последней была Оля.

— Поздравляю тебя, брат Андрей! — Она улыбнулась, пожала ему руку, но вдруг приблизилась и… поцеловала в щёку…

Вспомнив это, Саша будто заново почувствовал поцелуй и лёгкое прикосновение к левой щеке её локона…

Он потрогал свою щёку рукой, посмотрел в окно…

Всё тот же косой дождь бил в стекло, за которым мелькали деревья сквера…

Трамвай ехал быстрее, и колёса отстукивали новую фразу:

"Вернись — ко мне! — Иди — ко мне!"

После этого поцелуя Саша будто бы стал сам не свой. Не будь его, кажется, весь обряд был бы незавершённым. Но вместе с тем, из-за этого самого поцелуя с Сашкой сталось нечто, что вносило для него ясность в отношении к Ордену: едва вступив в него, он вдруг осознал, что безумно влюблён в Ольгу и теперь сделает всё, чтобы вместе с нею покинуть Орден.

"Пусть это будет ровно через год, чтобы не нарушать обет!" — думал он, сидя в квартире Григория за богато убранным столом и ничего вокруг себя не слыша и никого не видя кроме неё, сидевшей напротив, рядом с Вовой-хиппи…

Саша поднялся, сделал несколько шагов. Подошёл к окну… Ворона сидела на ветке в той же позе, будто никуда не улетала. И он опять вернулся к столу и сел, и, пытаясь сосредоточиться на чтении, выдвинул ящик, с книгой…

Оставалось совсем мало времени, когда в мастерскую станут приходить школьники, начнут пилить, просить его включить сверлильный станок, точило, — самое невыносимые для Волгина несколько вечерних часов…

Не успел он ещё найти нужную страницу в книге — неожиданно в двери появился Ерохин — Сашка резко задвинул ящик стола.

— Что это?! — начальник кинулся к нему. — Что у тебя в столе?! — повторил он.

Волгин поднялся.

— Ничего…

— Что ты держишь в столе? Показывай! Порнография? Знаешь, что тебя ждёт за совращение малолетних?!

— У меня нет никакой порнографии!

— Тогда что?! Показывай!

— Это мои личные вещи! Вы не имеете права требовать!

Ерохин не выдержал — рванул стол, поворачивая к себе. Но Сашка успел лечь, прикрыть его телом и ухватиться руками за противоположный край, так что ящик было уже невозможно выдвинуть, как ни дёргал его нахал, пока Волгин не двинул резко локтём по его грудной клетке.