Ида Йессен - Азбучная история

Впрочем, по целому ряду пунктов успели возникнуть упущения. Например, что касается друзей. Раньше он и несколько давних однокурсников регулярно встречались, по очереди устраивали обеды, несколько раз в месяц. Эрик, Йеппе, Мартин с женой, Лиза и он. Эрик был в разводе, имел дочь, почти совсем взрослую. Йеппе жил холостяком. Таким манером они встречались без малого пятнадцать лет, с того дня, как Эрикова дочка Алиса, которой было тогда годика три-четыре, уснула на диване, с пустышкой во рту и кучей игрушечных медвежат на коленях. Сейчас Алиса училась в университете, жила отдельно от отца и потому на их посиделках больше не появлялась. Но все они по-прежнему любили ее, ведь в свое время эта забавная кроха заставляла их собирать пазлы, играть в казино и в матадор, часы пролетали незаметно, и, когда несколько лет назад Алиса покинула их компанию, они конечно же огорчились.

Йоакиму не терпелось познакомить Сюзанну и Дитте с друзьями, но с самого начала что-то не заладилось. Сюзанна держалась до того чопорно, что остальные чувствовали себя не в своей тарелке. На первых порах разговор обычно шел о делах. Так уж повелось, ничего не поделаешь. Он заранее предупредил Сюзанну, сказал, что это ненадолго. Да только она все равно смотрела сычом, и, даже когда немногим позже заговорили о другом, лучше не стало. О чем бы ни заходила речь — о политике, об архитектуре, о кино, о путешествиях, да о чем угодно, — включиться в разговор она никак не могла. Ни единой реплики не вставила, лишь недовольно покашливала, вертела в руках салфетку или шепталась с Дитте. Потом девочка вдруг неважно себя почувствовала, так что им пришлось уехать домой. Впоследствии у него порой мелькала мысль, а способна ли Сюзанна вообще участвовать в беседе, не имеющей касательства к ней самой и к Дитте. И всякий раз он стыдился этих подозрений и мрачнел.

Сюзанна сказала, что была не в состоянии уследить за разговором, ведь все болтали наперебой, и голоса сливались в неразборчивый гул. Она не могла расслышать, о чем шла речь, а вставлять реплики просто так, наугад, не привыкла.

«Может, тебе знакомо, каково это — быть глухим? — спросила она. — Множество звуков, которые кричат и визжат в аппарате. А кроме того, твоим снобам-друзьям я не понравилась. Они весь вечер не обращали на меня внимания. Ни разу ни о чем не спросили».

«Неправда! — запротестовал Йоаким. — Они пытались с тобой разговаривать».

«Да, но не всерьез, мимоходом», — отрезала она.

Так или иначе, с тех пор он с ними толком не видался. Мало-помалу встречи прекратились. Сюзанна к его друзьям идти не хотела, а ему было трудно выбраться вечером из дома. Все время что-то мешало. То надо было съездить в «ИКЕА», купить Дитте новую кровать. То возникал засор в водостоке. То Сюзанна падала с ног от усталости, а кто-то ведь должен заниматься текущими делами по хозяйству То он сам слишком уставал.

В коридоре послышался какой-то шум, и Йоаким машинально взглянул на часы. Полдевятого. За своими раздумьями он проторчал у мойки чуть не полтора часа. Снял фартук, повесил его на крючок. Немного погодя дверь открылась, на пороге стояла Сюзанна, лицо у нее было серьезное, огорченное. С тряпкой в руке Йоаким оперся о кухонный стол.

— Как там Дитте? — спросил он.

— Спит в нашей постели, — ответила она. — Ты разве не слышал, что с ней творилось? Вон я сколько времени потратила, пока ее успокоила. В конце концов она просто погасла как свечка.

Он ничего не сказал, отвернулся, схватил губку и принялся надраивать стальную мойку. Сюзанна вошла в кухню, закрыв за собой дверь.

— Почему ты не рассказал, что произошло? — спросила она.

— Потому. — Он ожесточенно тер раковину. — Рассказывать было нечего, вот почему.

— В самом деле? — возмущенно воскликнула она.

— В самом деле.

Она стояла совсем близко, но Йоаким избегал смотреть на нее.

— Нет уж, объясни, пожалуйста. Ты же слышал, тут есть что сказать. Девочка была в жуткой истерике. Говорит, он уставился на нее так, словно убить хотел, и всю дорогу домой она боялась, что он идет следом. Только об этом и твердила.

Йоаким швырнул губку в раковину и обернулся к ней.

— Убивать он, во всяком случае, никого не собирался, — сказал он. — Это уж точно. Если кто и норовит замучить Дитте до смерти, так это, черт побери, ты!

— Что-о? — взвизгнула Сюзанна.

— Не знаю, что ты там вдалбливаешь Дитте насчет отца. Он никогда ее не обижал, но она панически его боится. Ей было так весело на катке, Сюзанна. Помолчи! Я никогда не видел ее такой веселой! А едва она увидела его, всю радость как ветром сдуло. И если хочешь знать, я не верю, что она испугалась его. По-моему, ее напугала мысль, что придется кое-что от тебя утаить, ведь ей ли не знать, что стоит тебе услышать его имя, как начнется жуткий кошмар.