Шон О'Фаолейн - Избранное

— Вот вы и пришли в себя, миссис Мур, — сказала эта почтенная дама.

— Вы знаете, как меня зовут? — удивленно прошептала одинокая женщина.

— Кто же вас не знает, миссис Мур, — отвечала та. — Во всем городе нет такой церкви, где вас не знают. Вы, можно сказать, живете в храмах божиих.

— Другого общества у меня нет, — вздохнула миссис Мур.

— Вы святая женщина. Мы знаем вас так же хорошо, как священнослужителей. Меня зовут миссис Колверт.

— Какое неприятное происшествие!

— Ужасно! — подхватила миссис Колверт. — Подумайте, такая молоденькая девушка. Подумайте о ее душе!

— Надо что-то сделать для ее спасения, — сказала одинокая женщина.

Эта общая забота сразу так сблизила двух старых дам, словно они дружили всю свою долгую жизнь. Они засеменили через дорогу, к молочной, что помещалась в доме, где жила миссис Колверт, и выпили по стакану молока. В эти минуты, заглянув в открытую дверь и увидав их или послушав их разговор, всякий решил бы, что они родные сестры. Оказалось, они схожи во всем, кроме каких-то мелочей. Обе вдовеют. У обеих дети поразъехались. Обе живут одиноко. И та и другая измеряют время по звону церковных колоколов. Миссис Мур отвратителен вечный стук в мастерской жестянщика. Миссис Колверт просыпается по утрам от дребезжанья маслобойки. Не слишком приятен запах расплавленного припоя, но и прокисшее молоко и коровий навоз пахнут не лучше. Только и разницы между ними двумя, посмеялись новоявленные приятельницы, что одна возносит молитвы святому Франциску Ассизскому, а другая — апостолу Петру. И когда они поднялись и стали прощаться, понятно, нельзя было не спросить:

— Теперь, когда мы с вами знакомы, миссис Мур, может быть, вы за меня помолитесь?

— Что вы такое говорите, миссис Колверт! Это вам надо за меня помолиться.

— Полно, полно, миссис Мур, сами знаете, вы поистине святая.

— Ах, миссис Колверт, вы глубоко ошибаетесь. Я грешница. Нечестивая грешница. А вот смотрю на вас и думаю: если есть на свете чистая душа, угодная богу, так это вы, миссис Колверт.

— Полно, миссис Мур, нехорошо с вашей стороны так льстить старой грешнице. Вы должны молиться за меня каждый день. Я так нуждаюсь в вашем заступничестве.

— Будем молиться друг за друга, миссис Колверт.

Возвратясь домой после этой приятной встречи, одинокая женщина застала у своих дверей какого-то незнакомца.

— Имею честь говорить с миссис Мур? — учтиво осведомился он.

— Вы знаете, как меня зовут? — удивилась она.

— Кто же вас не знает, миссис Мур, — улыбнулся этот человек.

— Вот как? — сказала она, весьма польщенная, весьма достойно и весьма смиренно. — Я полагала, такую несчастную, одинокую женщину никто не знает.

Он засмеялся. Потом сказал:

— Насколько мне известно, сегодня утром у вас пытались украсть кошелек?

— Да? Кто это вам сказал?

— Ваша приятельница.

— Моя приятельница? Кто бы это мог быть?

— Она назвалась миссис Колверт. Четверть часа назад она звонила в полицию. Я полицейский агент, и мне поручено расследовать это дело. В последнее время к нам поступило много таких жалоб. Миссис Колверт сказала, что вы сможете опознать девчонку. Это верно?

— То есть узнаю ли я ее, если опять увижу? Да она у меня и сейчас перед глазами.

— Отлично! Стало быть, вот что я сделаю. Завтра утром подкачу на автомобиле к самому вашему порогу, и вы поедете со мной в участок на Брайдуэл-стрит, и, если мы вам покажем эту девицу, вы ее опознаете — договорились?

— О-о-о, не-ет! — протянула миссис Мур. — Этого я никак не могу.

И завела длиннейшую галиматью на добрых полчаса — она, мол, никуда не выходит, кроме как в церковь, и невозможно ей забираться в этакую даль, за рынок-барахолку, в участок на Брайдуэл-стрит, куда по вечерам свозят всех пьяниц, и вообще она никуда из дому не выходит, и сыновья вечно к ней пристают, чтобы не сидела взаперти, а свела знакомство с соседями, и как одиноко ей живется, и, конечно, лучше бы ей и правда не сидеть в четырех стенах, когда-то они с мужем везде ходили и всюду бывали, и про сестер своих рассказала, и про невесток, а полицейский слушал с неистощимым любопытством прирожденного сыщика и неистощимым терпением человека, давно покорившегося своей участи — иметь дело с женщинами, и упорно повторял про автомобиль: как миссис Мур покатит через весь город и как он потом привезет ее обратно, — и под конец соблазн начал действовать. Миссис Мур вообразила, как она едет в автомобиле. Подумала, как станет рассказывать про это сыновьям. И уступила. И полицейский, утирая взмокший лоб, отправился восвояси, выбившийся из сил, но торжествующий.