Курт Воннегут: Невеста на заказ

Фэллолин со всей мочи влепила ему пощечину.

«Ты чего это?» — взвыл Отто, лицо у него после удара стало малиновым. «Думаешь, я боли не чувствую?» «Думаешь, я не чувствую?» — процедила Фэллолин. « Думаешь, я из крашеной фанеры и пластика?» Отто задохнулся.

«Меня уже тошнит и от Фэллолин, и от шоу мод, которое никогда не кончается!» Ее голос упал до шепота. «Она глупа и ограниченна, запуганна и неуверенна в себе, несчастна и нелюбима».

Она выдернула желтый платок из моего нагрудного кармана и драматическим жестом провела им по лицу, оставив на платке жирные полосы красного, розового, белого, голубого и черного. «Ты создал ее, ты ее заслуживаешь, вот она, держи!» Она сунула выпачканный платок в руку обомлевшему Отто и направилась вверх по пандусу. «До свидания!» «Фэллолин!» — крикнул Отто.

Она помедлила в дверях. «Меня зовут Китти Кахун Круммбайн», — сказала она. «Фэллолин у тебя в руке».

Отто помахал ей платком. «Она настолько моя, насколько и твоя», — сказал он. «Ты хотела стать Фэллолин. Ты сделала все возможное, чтобы ею стать».

«Потому что я любила тебя», — сказала Китти. Она плакала. «Это было твое творение, все для тебя».

Отто развел руками. « И Круммбайн может ошибаться», — сказал он. «Когда одна американская домохозяйка поднесла к своей груди Вихревой Консервный Нож Круммбайна, пролилось немало крови. Я думал, Фэллолин сделает тебя счастливой, а она вместо этого сделала тебя несчастной. Мне жаль, прости. Независимо от того, как это обернулось, это было сделано из любви».

«Ты любишь Фэллолин», — сказала Китти.

«Я люблю то, как она выглядит», — сказал Отто. Он нерешительно помедлил. «Ты действительно снова Китти?» «Разве Фэллолин когда-нибудь рискнула бы показаться в таком виде?» «Никогда», — сказал Отто. «Тогда я могу сказать тебе, Китти, что Фэллолин была ужасной занудой, когда не принимала изящную позу или не делала театральный выход. Я жил в постоянном страхе остаться с ней наедине».

«Фэллолин не знала, кто она или что она», — всхлипнула Китти. «Ты не дал ей никаких внутренностей».

Отто подошел к ней и обнял ее. «Любимая», — сказал он, — «предполагалось, что внутри будет Китти Кахун, но она исчезла совсем».

«Тебе ничего не нравится в Китти Кахун», — сказала Китти.

«Моя милая, дорогая жена», — сказал Отто, — «на свете есть только четыре вещи, которые не молят об усовершенствовании, и одна из них — это душа Китти Кахун. Я думал, она потеряна навсегда».

Она робко обняла его. «А остальные три?» — сказала она.

«Яйцо», — сказал Отто, — «Т-модель Форда и внешний вид Фэллолин».

«Почему бы тебе не освежиться», — сказал Отто, «не накинуть лавандовое неглиже, положив за ухо белую розу, а в это время Божье Наказание с Уолл Стрит поможет мне навести порядок в делах».

«Ох, нет», — сказала она. «Я опять начинаю чувствовать себя Фэллолин».

«Не бойся этого», — сказал Отто. «Просто удостоверься, что на этот раз Китти будет сиять сквозь Фэллолин к вящей славе своей».

Она вышла, предельно счастливая.

«Я ухожу прямо сейчас», — сказал я. «Теперь я вижу, что вы хотите остаться с ней наедине».

«Откровенно говоря, да», — сказал Отто.

«Завтра я открою счет и оформлю на ваше имя депозитный сейф», — сказал я.

А Отто сказал: «Кажется, вам это нравится. Что ж, желаю вам приятно провести время».