Курт Воннегут - Невеста на заказ

Фэллолин расправила свои прекрасные плечи. «Тогда скажи всем, пусть отправляются к Армандо без нас, что ты и я хотим для разнообразия провести тихий вечер дома».

«Твое место там, среди людей и веселья», — сказал Отто.

«Я устаю от всего этого», — сказала Фэллолин. «Мы выезжаем каждый вечер с бог знает какого времени. Люди, должно быть, думают, мы, наверное, просто боимся остаться наедине друг с другом».

Отто отправился наверх, чтобы проводить гостей, оставив меня и Фэллолин одних сидеть на длинном диване. Одурманенный ее духами и красотой, я сказал: «Вы, наверное, работали в сфере шоу-бизнеса, миссис Круммбайн?» «Иногда мне кажется, я там работаю сейчас», — сказала Фэллолин. Она посмотрела на свои голубые ногти. «Любое мое появление — настоящее шоу, правда?» «Восхитительное шоу», — сказал я.

Она вздохнула. «Да уж, неплохое это должно быть шоу», — сказала она. «Меня ведь создал величайший дизайнер в мире, творец Ди-модулярной кровати Круммбайна».

«Вас создал ваш муж?» «А вы не знали?» — сказала Фэллолин. «Я тот самый шелковый кошелек, который сделали из свиного уха. Он и вами займется, если представится возможность. Я смотрю, он уже заставил вас снять галстук. Готова поспорить, он и про ваш цвет вам тоже успел сказать».

«Лимонно-желтый», — сказал я.

«Каждый раз, как он будет видеть вас», — сказала Фэллолин, — «он будет предлагать вам изменить что-то в вашем внешнем виде». Она бесстрастно скользнула ладонями по своему великолепному телу. «Шаг за шагом, и незаметно проходишь долгий путь».

«Вы никогда не были свиным ухом», — сказал я.

«Год назад», — сказала она, -"это была безвкусно одетая дурнушка с волосами обычного каштанового цвета, только что с курсов, пришедшая работать секретаршей у Великого Круммбайна".

«Любовь с первого взгляда?» — сказал я.

«Для меня — да», — пробормотала Фэллолин. «Для Отто это была новая дизайнерская проблема с первого взгляда. Во мне было то, что не соответствовало его чувству прекрасного, то, что мешало ему ясно думать в моем присутствии. Одно, потом другое — так я изменялась, и куда делась Китти Кахун, теперь не знает никто».

«Китти Кахун?» — сказал я.

«Безвкусно одетая дурнушка с волосами обычного каштанового цвета, прямиком из школы секретарей», — сказала Фэллолин.

«Значит Фэллолин не ваше настоящее имя?» — сказал я.

«Создано самим Круммбайном», — сказала Фэллолин. «Китти Кахун не соответствовало декору». Она опустила голову. «Любовь…» — сказала она — «не задавайте мне больше дурацких вопросов про любовь».

"Они отправились в «Армандо», — сказал Отто, вернувшись в студию. Он протянул мне желтый шелковый платок. «Это вам», — сказал он. «Положите его в нагрудный карман. Ваш темный костюм не может обойтись без него, как лес не может обойтись без нарциссов».

Я повиновался, и, посмотрев в зеркало, увидел, что платок действительно добавил мне шика, не выглядя при этом вызывающе. «Большое вам спасибо», — сказал я. «Мы с вашей женой приятно провели время, беседуя о загадочном исчезновении Китти Кахун».

«И что же с ней сталось?» — серьезно сказал Отто. Когда он осознал, что он только что сказал, его лицо приняло на мгновение униженно-глупое выражение. Он сделал попытку отшутиться. «Забавный и удивительный пример того, как работает человеческий мозг, не правда ли?» — сказал он. «Я так привык думать о тебе как о Фэллолин, дорогая». Он сменил тему. «Ну, теперь маэстро приготовит ужин». Он положил руку на мое плечо. «Я решительно настаиваю на том, чтобы вы остались. Цыпленок а ля Круммбайн, молодые побеги спаржи а ля Круммбайн, картофель а ля…» «Думаю, это я должна приготовить ужин», — сказала Фэллолин. «Новобрачной давно уже пора было заняться готовкой».

«Не желаю даже и слышать об этом», — сказал Отто. «Я не позволю тебе страдать из-за отсутствия у меня финансовой смекалки. Я бы чувствовал себя ужасно. Фэллолин не место на кухне».

«Вот что», — сказала Фэллолин, — «мы приготовим ужин вместе. Это будет так мило, просто мы вдвоем, правда?» «Нет-нет-нет-нет», — сказал Отто. «Я хочу сделать вам сюрприз. А ты оставайся здесь с нашим Джи Пи Морганом, пока я тебя не позову. И не подглядывать!»

«Я отказываюсь беспокоиться об этом», — сказал Отто, когда он, Фэллолин и я прибирались после ужина. «Если я беспокоюсь, я не могу работать, а если я не могу работать, я не могу заработать денег, чтобы выкарабкаться из этих неурядиц».

«Важно, чтобы кто-нибудь беспокоился», — сказал я, — «и, кажется, этот кто-то — я. Оставляю голубков одних, здесь, в теплице, а сам иду работать».