Бернис Рубенс - Пять лет повиновения

На кухне лежал открытый дневник. До освобождения оставалось три недели. Фиалка уже абсолютно высохла в бумажной неволе и была готова к выполнению своей миссии. Близость конца пугала мисс Хоукинс. Ей так много нужно успеть за оставшееся время. Вернулась к сегодняшней странице и четко, размашисто вывела: «Продала кушетку».

Тут же написала небольшое объявление о продаже, описав отличное состояние вещи и указав требуемую цену — 50 фунтов. Отнесла объявление в газетный киоск и вернулась подготовить кушетку к продаже, пока было еще время. Но сначала сняла Моуриса со стены и прислонила его к углу кушетки. Села рядом, сжавшись в комочек.

— Знаешь, Моурис, до моей свадьбы осталось всего несколько недель.

Взглянула на него, проверяя, хорошо ли он видит и слышит ее. Он смотрел прямо на нее. Недоверчиво.

— Это правда, — сказала она, разозлившись. — Подожди немного и все увидишь сам.

На нее смотрели, не мигая, злые глаза Моуриса. Его недоверие начинало раздражать ее.

Собиралась рассказать ему о кушетке и о том, почему продает ее, но сейчас он совершенно не заслуживал ее доверия. Но ведь кому-то надо было открыться? Она должна была произнести ужасные слова и выпустить их наружу. Может быть, признание облегчит ей душу и можно будет надеяться на отпущение грехов.

— Он должен будет взять меня в жены, Моурис, — снова сказала твердо и убежденно. — И ты знаешь почему. Знаешь? Потому что я собираюсь… — Она остановилась, запнувшись на богохульных словах, застрявших в горле. — Ну, в общем, ты знаешь, что я имею в виду.

Он продолжал в упор смотреть на нее, только усы поникли. Ей хотелось ударить его. Отвернулась, зарылась в подушки. Недоверие Моуриса было невыносимо. Лучше бы никогда ничего не рассказывала ему. А теперь он, вероятно, совершенно разочаровался в ней. Вдруг стремительно повернулась к нему и улыбнулась:

— Я же пошутила.

Он улыбнулся с облегчением. Она все придумала. Она, мисс Хоукинс, останется целомудренной девственницей до первой брачной ночи. А пока услугами Брайана воспользуется совершенно другая женщина. И в жертву принесет себя та, другая. Она, мисс Хоукинс, будет лишь играть роль грешницы, которой предстоит гореть в вечном огне. И этой грешницей будет матрона, независимо от того, жива она или нет. Бог, конечно, узнает ее и разожжет для нее жаркое пламя. Мисс Хоукинс с радостью и удовольствием будет лишь исполнителем, действуя для матроны и от ее имени. Она была в восторге от найденного решения. Наклонилась к Моурису и обняла его.

— Как здорово! Ты понял шутку?

На следующий день, когда протирала оставшуюся в доме мебель, раздался звонок. Сняла фартук и открыла дверь.

— Вы продаете кушетку? — спросил незнакомец.

Она опешила. Совсем вылетело из головы, что вчера утром дала объявление.

— Да, — ответила тоскливо. — Проходите.

Незнакомец прошел за ней в гостиную.

Развязал шарф. Ее глаза наполнились ужасом, когда по показавшемуся из-под шарфа воротничку она узнала в нем священника. Духовника, к руке которого мечтала бы припасть и просить и умолять об отпущении грехов. Как она примет деньги от Бога, чтобы купить себе билет в ад? Уже собиралась отказаться от своей дикой затеи и сказать, что передумала и не продает. Но ему явно понравилась кушетка: его пальцы ласково поглаживали мягкий плюш.

— Мы создаем небольшой центр для престарелых. Знаете, для одиноких, брошенных стариков. Нам нужно много удобных кресел, диванов. Нет лучшего и более благородного служения нашему Господу, чем помощь и поддержка немощных и одиноких.

Господи, если бы он только догадывался, что повидала эта несчастная кушетка и свидетелем каких языческих утех была, став их невольным участником! Мисс Хоукинс молча заклинала его не касаться кушетки.

— Она мне подходит, — сказал он с невыносимой невинностью. — Только стоит немного больше, чем мы можем заплатить. Может, вы отдадите ее чуть дешевле?

Она бы с радостью просто так отдала кушетку, чтобы очиститься во искупление. Но такие щедроты невозможны для нечестивца, стоящего на пороге новых прегрешений.

— Мне нужно пятьдесят фунтов, — произнесла она просто.

Он посмотрел на банкетку.

— Вы не хотите продать и ее тоже?

Банкетка была последним стулом в доме.

Но ведь шарфу больше не требуется теплое местечко для отдыха. Мисс Хоукинс была счастлива отдать ее бесплатно в придачу к кушетке.

— Очень добрый поступок с вашей стороны, — похвалил ее священник.