Фиона Макинтош - Хранитель лаванды

— Маркус, хватит!

Килиан отстранился, тяжело дыша.

— Простите. Я не должен был…

— Отвези меня к себе, — негромко велела Лизетта.

— Что? — Он изумленно уставился на нее. — Ты уверена?

Она кивнула.

— Хочу быть с тобой.

— Лизетта, ты так юна и так прекрасна! Прости, я не сдержался. — Он покачал головой, досадуя сам на себя. — Я забылся, было бы неправильно…

— Маркус, я не ребенок! И я все решила. Прошу тебя. — Она скользнула взглядом по его телу. — Позволь мне помочь тебе забыться.

— Я тебя обожаю, — ошеломленно улыбнулся он.

Обхватив ладонями ее лицо, он несколько секунд любовался ею, а потом снова нежно поцеловал.

— Пойдем, пока нас не заметили, — взмолилась она.

Килиан укутал ее в свою шинель.

— Ну вот. Теперь Вальтеру будет не в чем меня упрекнуть, если ты вдруг простудишься.

Швейцар распахнул пред ними дверцу автомобиля. Внутри было тепло и уютно. Килиан обвил рукой плечи девушки.

— Что бы подумала твоя мама?

— Она бы мне напомнила, что история повторяется. Она же француженка, полюбившая немца.

Полковник нежно улыбнулся, баюкая руку Лизетты у себя на коленях.

— Гостиница «Рафаэль», — велел он шоферу.

Тот кивнул и тронул машину с места. Лизетта едва скользнула по нему взглядом. Килиан наклонился и закрыл стеклянную перегородку, отделявшую салон от водителя. В дороге Лизетта смутно осознавала, что движется по знакомым улицам, но не обращала на них внимания, всецело поглощенная Килианом. Тому было тоже не до мелькающих за окном городских пейзажей.

Полковник привлек девушку к себе и поцеловал в волосы.

— Как дивно ты пахнешь, — пробормотал он, нежно пощипывая ее мочки ушей и скользя губами по шее.

— Это ты виноват, — шепнула она, удивленная своим возбуждением.

Шофер наблюдал за ними в зеркало заднего вида, но Лизетту это совершенно не волновало. Она закрыла глаза…

Килиан страстно поцеловал ее. Она трепещущими руками обхватила его за шею, ощутила под пальцами завитки мягких волос. Сейчас, в это мгновение, все остальное ничего не значило — ни то, что он немец, ни его нацистский мундир, ни то, что он, верно, уничтожил сотни людей. В этот крохотный отрезок времени он был ее возлюбленным… и, как она очень надеялась, одним из тех, кто подорвет нацистский режим изнутри.

Автомобиль резко остановился — пожалуй, слишком резко. Килиан подался вперед, открыл окошко в перегородке и распорядился:

— Ждите, пока за вами не пришлют. Мадемуазель надо будет отвезти на Монмартр. Проследите, чтобы она безопасно добралась домой. Еще лучше — проводите ее. Ясно?

Водитель кивнул.

— Лизетта… — Килиан вздохнул. — Еще не поздно передумать. Я не обижусь. Я не рассчитывал на такой поворот событий, но теперь, когда все это происходит, мне кажется, будто мне открылись райские врата. Я этого не заслужил.

— Да ты и впрямь романтик.

Килиан отвел глаза в сторону и смущенно пожал плечами.

— Отведи меня наверх.

Все кругом словно бы потонуло в тумане. Лизетта не помнила, как они вышли из машины, как швейцар распахнул дверь, как они пересекли гостиничный вестибюль и поднялись в номер Килиана. Она лишь смутно отметила роскошный интерьер вестибюля — не дотягивающий до великолепия «Ритца» с его огромными зеркалами и хрустальными люстрами, но все же изобилующий лепниной и немецкими мундирами. Килиан здоровался с офицерами, представлял им свою спутницу… Лизетта машинально исполняла все требования этикета, но чувствовала себя отстраненной от происходящего.

Наконец они остались одни. Килиан снял с нее свою шинель, нежно скользя пальцами по обнаженным плечам девушки.

— Лизетта? Что с тобой?

Лизетта заморгала, выходя из странного оцепенения, полного запахов лаванды и крови. Не к месту и не ко времени ей вспомнился другой немец, которого она почти не знала… Килиан встревоженно глядел на нее. В комнате царил полумрак, лунный свет заливал кровать.

— Если это все для тебя слишком быстро…

— Тс, — шепнула девушка. Приподнявшись на цыпочки, она подарила ему дразнящий, долгий поцелуй и принялась расстегивать пуговицы форменного кителя.

— Шампанского? — пробормотал Килиан.

— Только тебя, — выдохнула Лизетта.

Маркус опытной рукой расстегнул молнию ее прекрасного нового платья, шифон скользнул вниз по ее телу. Килиан тихо ахнул, глядя на нее в мягком призрачном свете. Лизетте не верилось, что это она, полуобнаженная, неторопливо скатывает драгоценные чулки и позволяет мужчине пожирать себя жадным взором. Наконец она осталась совершенно нагой — на свет явилась новая, незнакомая Лизетта, которая отважно вела ее через нынешний вечер.