Владислав Артемов - Обнаженная натура

— Ладно, — согласился Пашка. — Все-равно башка тупая. Идем. Идем, Кузьма Захарьевич. Как бы только нам бока не намяли, я как-то влип в одну демонстрацию, едва ноги унес.

— Не робей! — уверенно произнес полковник. — Держись около меня. Закон на нашей стороне. Я убежден!..

На пороге появился Юра со свернутым в тугой рулон красным матерьялом. Все трое молча пошли к выходу.

Несмотря на мелкий дождичек, площадь была заполнена народом, какой-то человек в бронежилете кричал неразборчиво в мегафон, обращаясь к тесной толпе. Время от времени гремело в ответ на его короткие отрывистые выкрики мощное: «Ур-ра!» Было что-то праздничное и нереальное во всем этом. Совсем рядом жил своей обычной жизнью город, усталые люди ехали в метро, торговали киоски, а тут оказывается, назревали большие дела.

Неожиданно к ним, словно вывинтившись из земли, подскочил маленький черный человечек с микрофоном в руках. Впрочем, он и сам сильно смахивал на микрофон — тонконогий, тщедушный с огромной разлохмаченной головой на гибкой долгой шее. Человечек махнул рукой и камера уставилась на них.

— Что вы думаете обо всем? — нагло сунулся человечек к Юре, который разматывал полотнище.

— Пидарасы! — коротко отозвался Юра.

— Слава Советскому Союзу! — торжественно провозгласил Кузьма Захарьевич, храбро глядя в камеру и отстраняя аполитичного Пашку.

Человечек аж подпрыгнул от радости и бросился к Кузьме Захарьевичу.

— Конкретней! — крикнул черный человечек.

— Слава великой державе, сломившей хребет фашизму! — торопился полковник высказать главное. — Слава… Слава… — потерял он нить, но тут Юра, размотавший уже свой лозунг, пришел на выручку:

— Слава труду! — крикнул он.

— Выше знамя советского спорта! — включился и Пашка.

— Вот так вам, гады! — торжествовал подвыпивший Юра. — Что, съели?

Верткий человечек шмыгнул в сторону, высмотрев в толпе тощую безумную старуху в пионерском галстуке, яростно размахивающую портретом Сталина.

Пробежал мимо моряк Тюленев с пожарным крюком в руке, хлопнул Пашку по плечу и не останавливаясь поспешил куда-то к своим… Волосы его по-прежнему стояли дыбом.

— Астралы! Астралы! — пронзительно и зловеще кричал из толпы женский голос.

А черный человечек спешил уже на пригорок, где кипела драка и среди дерущихся Родионов разглядел четверых своих приятелей, в самой сердцевине этой драки…

— Комаров! — обрадовался Пашка, увидев проходящего мимо знакомца.

— А! Игорек! — обрадовался и Комаров нечаянной встрече. — Куда ты пропал вчера? Мы ждали-ждали…

И слышались еще откуда-то издалека крики жены скорняковой: «А чтоб вас Перуном побило! А чтоб вам кишки по столбам намотало! Чтоб вас разорвало на четыре части! Чтоб вам руки скрутило! Чтоб у вас языки отсохли!..»

Потолкавшись часа три и вдоволь наоравшись, они отправились домой. Юра, уходя, вручил свой лозунг тихому старичку, одиноко дремавшему в сторонке.

— Держи, батя, головой отвечаешь! — предупредил он покорного старичка. — Завтра на этом же месте как штык!

Родионов так и не удосужился прочитать лозунг. Все происходящее казалось ему несерьезной игрой, которая вот-вот мирно закончится, люди наверху договорятся меж собой и народ спокойно разойдется по домам.

— Абарбанел! Верни золото партии!.. — долго еще взывал кто-то с трибуны им вслед.

Вечером передавали сводку новостей, включили и репортаж с площади. Все заинтересованно подвинулись поближе к экрану.

— Тих-ха! Тишина! Мы там выступили! — замахал руками Юра. — Смотрите, сейчас, может, покажут…

— Вырезали, — успокоил его Родионов.

— Да вон же мы, Пашка! — воскликнул Юра, тыкая пальцем в уголок экрана. — Вон я с лозунгом, на подходе…

Точно, это были они. Посередине довольно отчетливо виден был полковник, чуть сзади Юра со свертком, а рядом с ним шагал человек, в котором Пашка узнал себя. Потом камера сместилась к зданию, где у стены стояла редкая жалкая толпа.

— Да там же народу было! — удивился Юра. — А тут что, мелочь какая-то…

Пашка тоже ничего не понимал. Очевидно общий план был из другого времени, потому что погода была ясная, никакого дождя.

— Это они из другой съемки вставили, — пояснил он.

Они все выискивали в толпе себя, пропуская мимо ушей комментарий диктора.

— Да вот же ты, Пашка! — радостно всплеснула руками баба Вера и осеклась.

Это был точно он, Родионов, но почему-то одноногий.

— И Юра одноногий! — ужаснулась баба Вера.