Нил Шустерман - Возрождение Теневого клуба

Теперь на верху трапа гнездились уже трое, и все трое толкали люк плечами и руками. Наконец, замок слетел, и люк распахнулся, впуская внутрь волшебный дневной свет. Вода дошла уже мне до колен; в трюме становилось всё темнее и темнее по мере того, как фонарики уходили под воду и гасли. Как только люк открылся, ребята на трапе тут же начали протискиваться в него, за ними последовали остальные.

Вода дошла мне до пояса и продолжала быстро подниматься, поступая не только через дыру в борту, но и через многочисленные щели между сгнившими досками обшивки, — а в трюме оставалось ещё не меньше десятка человек.

Пробираясь мимо, никто из них не смотрел на меня — их взгляды были прикованы к лестнице и свободе. Тайсон всё это время стоял рядом, держась одной рукой за трап, а другой подсаживая ребят на перекладину. Последней наверх отправилась та самая шахматистка, что пыталась вдохновить меня на «подвиги» против Алека.

«Шах и мат», — хотел я сказать ей, но не сказал; просто подсадил девчонку на трап.

Вода дошла уже мне до груди, и только теперь я почувствовал, какая она холодная. Все мышцы застыли и стянулись в узлы, как при шоке. А я-то думал, мол, бр-р, какой собачий холод, — тогда в октябре, когда нам с Тайсоном выпало побултыхаться в океане. Да это просто майский день по сравнению с нынешней водичкой!

Когда остальные покинули судно и в трюме остались только мы с Тайсоном... Стоп, как это — мы с Тайсоном? Меня затопил страх — быстрее, чем буксир заполнялся водой.

Алека около трапа не было.

Я сказал об этом Тайсону, тот секунду поколебался. Вода поднялась мне до подмышек.

— Должно быть, он уже вылез. Так ведь? Мы всех проводили наверх. Конечно, он уже там.

— Но кто-то же из нас должен был его увидеть!

Не теряя времени, я нырнул в трюм тонущего судна, в самую глубину, но в мутной воде рассмотреть что-либо было трудно, даже подсвечивая себе фонариком. Видны были лишь доски, погасшие фонарики да бейсболки — ох, сколько же их, этих бейсболок... — после чего мой фонарик закоротило, и я очутился в темноте.

Воздуха в лёгких оставалось совсем чуть-чуть, и тут я понял, что его не хватит, чтобы вернуться обратно к трапу. Я поплыл вперёд — грудь разрывалась на части, в голове словно кто-то колотил огромным молотом — и, достигнув того места, где, как я полагал, находился трап, устремился вверх, но приложился теменем о бимс, при этом по-прежнему оставаясь под водой.

«Из трюма вышел весь воздух!» — подумал я. Буксир ушёл теперь под воду полностью. Какая у старой марины глубина? До дна далеко? Если я всё же отыщу люк, сколько мне придётся плыть, чтобы достичь поверхности? Двадцать футов? Сто? Лёгкие грозили вот-вот лопнуть, и я гнал себя вперёд, то и дело стукаясь лбом о доски; и наконец вынырнул в воздушном кармане, совершенно тёмном, хоть глаз выколи. Откашливаясь, отплёвываясь, хватая ртом воздух, я пытался собраться с мыслями. Без понятия, где нахожусь. Но чуть успокоившись и отдышавшись, я услышал рядом чьё-то сопение.

— Алек?

— Оставь меня в покое!

Голос его звучал так, как если бы Алек говорил сквозь сцепленные зубы. Неудивительно — я и сам вовсю стиснул челюсти, не то если так лязгать, пломбы из зубов повылетают. Я пощупал ладонями вокруг себя и сообразил, где мы — в самом носу буксира, здесь ещё сохранилось немного воздуха.

— Валим отсюда, — сказал я. — Люк всего футах в десяти внизу. Раз плюнуть!

— Ну и вали, — отрезал Алек.

Я замёрз до чёртиков, я с ума сходил от страха, а тут ещё изволь возиться с этим неразумным дитятей! Потому что Алек вёл себя в точности как малыш-пятилетка в припадке детской истерики.

— Алек!

— Хочешь знать, почему мы переехали сюда? Хочешь?!

— Алек, сейчас не время для душеспасительных бесед!

— Потому что там тоже все ненавидели меня! Мы переехали сюда, потому что я хотел начать с чистого листа, в месте, где меня никто не знает.

— Тебя не все ненавидят — только половина. — Я сам себе не верил, что втянулся в этот дурацкий разговор. — Слушай, а ты не мог бы заткнуться на пару минут, а? Или сколько там тебе понадобится, чтобы спасти собственную шкуру.

— Чтоб им всем утонуть! — сказал он. — Всем до единого!

— Прекрати! Не смей даже думать так! Потому что если хотя бы один из них утонул, ты никогда не простишь себе, что пожелал этого!

— Если они не утонут, — процедил Алек, — тогда лучше мне самому пойти ко дну.

Рядом со мной раздался всплеск, и я ощутил, как меня что-то задело. На краткий абсурдный миг я вообразил, будто это акула, но оно , вынырнув на поверхность, принялось бурно дышать.