Владимир Контровский - Рассказы Старого Матроса

Живя среди людей, ведьма с удивлением обнаружила, что многие сыны человеческой расы, презираемой племенем ведьм, не так уж и плохи. И Нэн, разглядев в душах капитана Вуджета и его матросов светлые нити, помогала им, как могла. Она знала: её корабль должен прибыть в порт назначения как можно раньше, опередив всех — это был для клипера вопрос жизни и смерти. Нэн узнала значение слова «бизнес», выучила его законы и поняла, что её корабль будет жить только до тех пор, пока Бизнес — он казался ведьме угрюмым и жестоким богом — будет им доволен. Нэн не понимала, почему красота — это ещё недостаточно само по себе, почему должно быть что-то ещё, но она не собиралась переделывать мир людей. Да она и не сумела бы этого сделать — даже если бы захотела. Ведь Нэн была всего лишь вересковой ведьмой, а не могучей древней богиней.

Она понимала моряков своего корабля — ведь она читала их простые и честные души. Но многие из ведьм моря и ветра не понимали Нэн. «Зачем ты помогаешь людям? — кричали они ей и били её по щекам волнами. — Люди жестоки, алчны, им не нужна красота! Люди уродуют этот мир — пройдёт каких-нибудь сто лет, и ты увидишь, во что он превратится!». «Не все люди такие! — кричала в ответ Нэн, принимая удары. — Посмотрите, как красив мой корабль, созданный людьми! Людям, построившим его, нужна красота!». Но ведьмы океана не слушали Нэн и трепали её, пока не вмешивались их более добрые сёстры и не прекращали драку. Деревянная статуя на носу клипера не раз теряла в этих сварах вытянутую руку и даже голову, но люди всякий раз восстанавливали повреждённую скульптуру, и ведьма снова летела над волнами вокруг мыса Горн. И старый Джон Уиллис гордился своим кораблём, а Нэн была рада за своего Джона.

В тысяча восемьсот восемьдесят девятом газеты сообщили о новом триумфе клипера: «Катти Сарк» по пути в Сидней обогнала «Британию» — один из лучших почтовых пароходов того времени. Поначалу крутой бейдевинд не позволил клиперу развить больше двенадцати узлов, и пароход оставил «Катти» позади — железные суставы паровой машины исправно выдавали четырнадцать миль в час. Но затем ветер стал попутным, ладони воздушных ведьм расправили паруса, и через трое суток суперклипер настиг «Британию». Все пассажиры и команда «Британии» восторженно приветствовали Нэн, когда она в шипении пены и гудении снастей пролетела восемнадцатиузловым ходом в двух кабельтовых от натужно пыхтящего парохода и унеслась вперёд, к горизонту, чтобы придти в Сидней раньше «Британии».

Но старый Джон Уиллис уже не порадовался очередной — и последней — победе своей мечты над ненавистными пароходами: он уже упокоился под гранитной могильной плитой. И тогда летящая ведьма Нэн поклялась сохранить для людей «Катти Сарк» — это было всё, что осталось у неё от человека, который любил её, и которого любила она.

Мир менялся.

Кончилось время отважных первопроходцев и свирепых конкистадоров — наступило время беспринципных дельцов. «Весёлый Роджер» покинул морские просторы, перекочевав на страницы романов о благородных пиратах. Гордые индейские вожди, загнанные вместе с остатками своих племён в резервации, отложили томагавки и сняли головные уборы из орлиных перьев. Колониальные империи перешли от прямого вооружённого грабежа целых континентов к неспешному и деловитому высасыванию соков из покорённых народов Азии и Африки. И разбухали банки, впитывая в себя богатства мира, превращённые в денежные купюры и в акции синдикатов и концернов.

Люди осваивали планету, гордясь безмерно своими «победами над природой» и всё новыми и новыми достижениями науки и техники. Вырубались леса, и на их месте строились города, стальные змеи железных дорог ползли всё дальше и дальше, шахты вгрызались в землю, выбрасывая на поверхность уголь и металл, трубы заводов извергали в небо клубы чёрного дыма. Люди овладели электричеством, подбирались к тайнам атома, и выражение «Переделаем мир под себя!» обретало осязаемый смысл. Ускорялся темп жизни: автомобили начали вытеснять кареты-дилижансы, на смену воздушным шарам в небо поднялись первые аэропланы, а трансатлантические лайнеры мчались всё быстрее, сокращая и сокращая время плавания от Лондона до Нью-Йорка.

Энергичные люди, не слишком отягощённые человеколюбием, вцеплялись зубами в самые жирные куски, подхлёстывая ленивых и будоража щепетильных, и вовлекая и тех, и других в безумную гонку за лидером, за успехом и просто в борьбу за выживание. Шедевры живописи оценивались в звонкой монете, и тускнеющее слово «романтизм» уступало место шершавому слову «прагматизм».