Екатерина Вильмонт - Нашла себе блондина!

Дойдя до этого момента, – я вдруг глубоко задумалась, что же дальше, как повернуть сюжет? До сих пор все шло само собой, я хорошо знала и то время, и таких людей, а вот жизнь в Италии… Мне было известно только, что моя героиня, вернее, ее прототип, вышла замуж за итальянца, родила дочку, а потом почему-то оставила дочку с ним и все еще находится в поиске… А может, не стоит продолжать? Пусть это будет не история жизни, а история любви. Несчастливой и, конечно неизжитой… Разумеется, все это я придумала, исходя из характера Тани, а я ведь совсем мало общалась с ней. Но у истории этой любви плохой конец, а мои читатели ждут от меня другого.

Многие никак не могли простить мне, что в романе «Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия» одну из трех героинь я не выдала замуж. Короче, я совершенно не знала, как быть. Позвонила Тане, но никто не ответил. Когда работа у меня не клеится, мне надо пройтись. Лучше всего думается на ходу. Я оделась и пошла гулять. Проходя через скверик, вдруг услышала:

– Ну давай уже, дописывай роман, сколько можно!

Я в изумлении начала озираться. Никого, кто мог бы мне это сказать! Вероятно, свои собственные, мысли я приняла за человеческий голос. Пожав плечами, пошла дальше. И опять услыхала:

– Дописывай, дописывай роман!

Нет, это не глюки! А что же? Неужели вопль нетерпеливого читателя? Я уж хотела возгордиться, но никаких читателей не наблюдалось. Только красивый ирландский сеттер бегал по первому снегу, да его хозяйка нетерпеливо перетаптывалась на месте. Значит, все-таки глюки! Но тут же все разъяснилось. Хозяйка сеттера крикнула:

– Ну, дописал? Молодец, Роман! Пошли домой!

От хохота я чуть не свалилась в снег. Вот тебе и нетерпеливые читатели! Но одно я на этой прогулке все же поняла – я должна показать роман Тане. Хотя она вроде дала мне карт-бланш, но все-таки пусть прочитает, может быть, в моем варианте ее жизни что-то ее смутит, может, она все-таки не захочет, чтобы я оставила без изменений ее имя, начало рассказа… Одним словом, мне надо было с ней повидаться, а до тех пор просто отложить рукопись. Что я и сделала, но не прошло и недели, как у меня раздался звонок.

– Здравствуйте, это Таня Шелехова, помните меня?

– Таня, как вы вовремя! – обрадовалась я. И рассказала о своих сомнениях.

– Неужто вы и вправду про меня написали? – безмерно удивилась она. – Я думала, вы пошутили… Ой, господи, как же интересно! Знаете, я купила ваши книги, это кайф! Если вы и про меня так написали… Ну надо же!

А когда можно прочитать?

– Да хоть сейчас!

– А вы мне дадите домой? Честное слово, я не замотаю!

Я все-таки замялась, рукопись у меня в одном экземпляре… Она, видимо, поняла мои сомнения.

– А знаете что, я сейчас пришлю за вами машину, приезжайте ко мне в офис, мы снимем ксерокопию, а потом вас обратно отвезут. Заодно и повидаемся!

Разумеется, я согласилась.

За мной приехал «Форд» с весьма любезным шофером. Офис находился на Остоженке, представлял собой маленький, красиво отреставрированный домик в одном из остоженских дворов. Шофер проводил меня до приемной, секретарша сообщила о моем приходе и тут же из кабинета буквально вылетела Таня и кинулась в мои объятия.

– Ой, как я рада вас видеть! Проходите! Хотите чаю, я помню, что кофе вы не пьете! Садитесь, пожалуйста!

Я тоже рада была ее видеть, она мне нравилась, а уж после того, как я столько о ней напридумывала, она и вовсе показалась мне родной и близкой. Папка с рукописью была отдана секретарше, а мы пили чай.

– Ну что нового, Таня? Как дела?

– Знаете, я не хочу тут говорить об этом! Мало ли…

Моя личная жизнь табу для сотрудников! Я вот прочитаю вашу книгу и приеду к вам, там и поговорим, если можно, конечно.

– Ну разумеется!

– А вот можно я вас спрошу… Мне показалось, что вы о себе написали «Путешествие оптимистки», да?

– Ну в общем, да… Хотя там тоже многое придумано.

Вероятно, что-то мое есть почти во всех моих героинях.

– И во мне? – засмеялась Таня.

– Думаю, да.

Когда секретарша принесла ксерокопию, Таня сказала:

– Как только прочитаю, сразу примчусь! Но сегодня, боюсь, руки не дойдут, дел много, если только ночью…

– Буду ждать вашего звонка, и, признаюсь, с большим нетерпением!

– А уж как мне не терпится с вами поговорить, у меня в жизни важная перемена наметилась…

Тут уж мое писательское и просто женское любопытство еще пуще разгорелось.

…Она позвонила на третий день, и голос ее звенел от нетерпения.