Екатерина Вильмонт - Нашла себе блондина!

Когда я вернулась в дом, Никита уже спал. И цвет лица у него был ближе к норме. Неужели обошлось? Но я так испугалась! Спать, конечно, не могла. Села в соломенную качалку. Надо бы с утра поехать в Москву за лекарствами, но как я его оставлю? Я вспомнила, что у Алины Петровны мать работает в аптечном управлении.

Кинусь ей в ножки, потому что Никита терпеть не может кого-то о чем-то просить. А ему сейчас нельзя нервничать. Но когда ж я смогу поехать? Хотя зачем мне сразу ехать? Я позвоню со станции Алине Петровне и попрошу достать лекарства. А поеду уже ближе к вечеру.

У меня все заняло минут двадцать, я туда и обратно бежала как сумасшедшая, и когда на цыпочках вошла в комнату, Никита сразу открыл глаза.

– Ты почему в пальто? Где была?

Я объяснила.

– Бедная девочка, ты хоть поспала?

– Нет, но это неважно, отосплюсь. Мне обещали достать лекарства. Ты есть хочешь?

– Нет. Меня тошнит еще… Но все-таки мне лучше…

– Хочешь мандарин?

– Пожалуй.

В результате я скормила ему целых три мандарина, вкладывая по долечке в рот. Как я любила его в эти минуты…

– Вот теперь мы уж точно встретим Новый год вдвоем, – грустно улыбнулся он.

– Очень хорошо, и шампанское доставать не нужно!

– Это почему?

– А тебе нельзя! Тебе теперь вообще ничего нельзя, – Танька, ты правда под машину кидалась?

– Правда!

– И на коленях стояла?

– Стояла, ну и что? Подумаешь, большое дело! А ты для меня не кинулся бы, не встал бы на колени?

– Для тебя? Кинулся бы, даже и не задумался, а вот на колени бы не встал… Я бы сразу морду набил…

– Ну я ж не могла одна набить морду двум мужикам!

– Ты? Могла бы, просто не сообразила! – засмеялся он. – Вот я тебе еще и жизнью обязан…

– Ты меня любишь?

– Надо отвечать, так не ясно?

– И ты можешь сделать для меня кое-что?

– Вот чувствую, что ты сейчас сдерешь с меня какую-нибудь мерзкую клятву, бросить курить, например…

– Точно!

– Танюха, это бесчеловечно!

– Ну, пожалуйста!

– Танька!

– Никита, пообещай мне… Это же ради тебя…

– Ради себя не согласен, а вот ради тебя… ради тебя я готов, тем более что сейчас мне даже думать о сигарете противно.

Постепенно он поправлялся, хотя иногда еще чувствовал слабость и дурноту, но доктор сказал, что это естественно, у сосудов долгая память. Новый год мы встречали вдвоем, тихо, уютно, я испекла пирог с капустой, хотя мука была отвратительная и тесто получилось некрасивое, темное, оно рвалось на куски, но все же пирог получился вкусный. В заказе дали баночку красной икры, я не хотела ее открывать, Никите ведь нельзя соленое, но он настоял.

– Танюха, от нескольких икринок на бутерброде ничего со мной не будет! А праздник у нас с тобой в духе времени – безалкогольный!

А вот потом начались сложности. Он чувствовал себя нормально и не желал соблюдать диету и режим.

Правда, не курил, во всяком случае, я не замечала. Но он совершенно не мог работать без сигарет! Стал раздражительным, злым, срывал это зло на мне, но я все терпела ради его здоровья. Ничего, привыкнет.

Однажды в магазине возле курсов выбросили стиральный порошок «Диксан» в трехкилограммовых пачках! Порошок хороший, с приятным запахом! Очередь была большая, но двигалась довольно быстро, и мне удалось купить две пачки! Тащить такую тяжесть на дачу я не хотела, тем более что у меня были еще продукты, и я решила отвезти порошок домой. Потом Никита на машине заберет. :

В почтовом ящике лежало несколько новогодних открыток и письмо в длинном заграничном конверте.

Оказалось, что открытки были не мне, а соседке с восьмого этажа. Я бросила их в ее ящик. А вот письмо пришло мне. От Райки! Я жутко обрадовалась и прямо на лестнице распечатала конверт. Письмо было написано на красивой голубой бумаге.

«Татьянка, привет! Как поживаешь? Не сбежала еще от своего Никиты? Наверняка нет! Я живу клево, но тяжело. Работаю, как ишачиха! Каждый день занимаюсь языками: итальянским и английским, в голове каша, но итальянский мне легче дается. А еще занятия вокалом!

Иногда я летаю как на крыльях, а иногда чувствую себя полной бездарью, все зависит от настроения моего педагога, маэстро Туччи. Он потрясный старикан и считает, что у меня может быть большое будущее, если я не буду лениться. Можно подумать, у меня есть такая возможность, но просто я не всегда его понимаю, и он уже два раза треснул меня нотами по башке. Но я не обиделась, а он потом извинялся и угощал кофе с пирожным. И все-таки Гленчик успел свозить меня в Рим и в Неаполь!