Екатерина Вильмонт - Нашла себе блондина!

Может, когда-нибудь и в Москве такой магазин откроют, хотя, боюсь, я до этого не доживу. А ты и вправду молодец, очень смело работаешь! На первый взгляд эти розовые бантики могут показаться пошлыми, но в сочетании с этими вениками… Отлично! Я бы только еще немного розового добавила в белую краску, чтобы просвечивало чуть розоватым, тогда и соль будет лучше смотреться!

Имей в виду, такие букеты вполне можно продавать…

Я поговорю, одна моя коллега недавно открыла кооперативный цветочный магазин, почему бы не торговать и сухими букетами? Лишние деньги не помешают!

Я ухватилась за эту идею! Я буду тоже зарабатывать, надо на всякий случай иметь свои деньги. Почему-то после разговора о ребенке я часто возвращалась к этой мысли.

На веранде я устроила себе мастерскую. Там было холодно, но зато материал хорошо сохранялся. Я натаскала целый угол веников, расставила ведра с солью, в которой замачивала ветки, чтобы они обросли кристаллами.

– Танюха, ты: что тут затеяла? Холодно же, простудишься! – сказал Никита, заглянув на веранду.

– Ничего, я рефлектор поставлю!

– И устроишь пожар на чужой даче.

– Типун тебе на язык!

– Ладно, делай что хочешь. Кстати, ты помнишь, что у Сашки завтра день рождения? Надо поехать в город, позвонить ей, отсюда до Гааги не дозвониться.

И потом это ведь не только ее праздник, но и наш с тобой тоже – целый год мы с тобой знакомы.

– А я все думала: вспомнишь, не вспомнишь…

– Как я могу забыть? Этот день всю мою жизнь перевернул…

– Ты жалеешь?

– Не напрашивайся на объяснение в любви! Ты и сама все прекрасно знаешь… А хочешь, давай на Новый год съездим в Таллин, а? Возьмем СВ…

– Не хочу!

– Почему? – страшно удивился он.

– Потому что мне будет страшно оттуда возвращаться, вдруг ты еще какую-нибудь бывшую бабу встретишь…

– Танька!

– Ничего не Танька! Если хочешь знать, мы когда в Доме кино бываем, я смотрю там на баб и думаю: интересно, с этой он спал? А стой? Думаешь, приятно?

– Танька, но я же с тобой! Мало ли что было до тебя!

И потом я уже сделал свой выбор!

– Хотелось бы верить.

– ТЫ чего разворчалась? Иди, поцелую! Не хочешь в Таллин, говори, куда хочешь? В Ригу, в Вильнюс, в Ленинград?

– А в Тбилиси?

– Можно и в Тбилиси, у меня там много друзей, но сейчас не лучшее время. Холодно, иногда такой ветер с гор… Знаешь, ноль градусов в Тбилиси – это как у нас градусов пятнадцать с сильным ветром, а если, не дай Бог, гололед, так даже на такси никуда не доберешься, особенно если надо ехать в гору, а там почти все время надо в гору. Нет, в Тбилиси мы поедем в конце сентября, вот тогда там сказка! Ну, еще идеи есть? Эх, если б я раньше подумал, можно было бы съездить в Прагу… На Рождество… Но у тебя ведь нет заграничного паспорта. Кстати, надо сделать. Интересно, сейчас уже можно сделать паспорт безотносительно… Надо узнать, а то раньше, если нет командировки или приглашения, никто тебе паспорт не выдаст. Но я выясню.

– Никита, а давай Новый год тут встретим, нарядим елку, накроем стол, выпьем шампанского…

– Его еще надо достать!

– Достану!

– Только вдвоем? А что? Довольно романтично!

– Это семейный праздник, а у нас же семья, правда?

Ну еще можно позвать Илью Наумовича с Наташей…

– Нет, они на Новый год уедут в Киев, к Наткиной сестре. А мне нравится твоя идея, Танюха. Надо только купить тебе красивое платье, ты же знаешь, Новый год надо встречать в обновках. У меня есть еще сертификаты, поедем в «Березку», хотя что там купишь, лучше закажем у Тины.

– Не хочу у Тины, – испугалась я. – Да ну ее…

– В чем дело? Тебе же она понравилась?

– Мне Сашка сказала, что она… ну это… с женщинами…

– Она что, к тебе приставала?

– Нет, но все равно… Лучше я надену новые трусики и лифчик, и колготки, а платье голубое, прошлогоднее…

– Господи, – какое же мне золото досталось, – как-то даже тяжело вздохнул Никита.

Но все наши новогодние планы полетели к чертям.

Никита заболел.

Ночью за неделю до Нового года он вдруг разбудил меня:

– Таня, мне плохо, надо врача…

Я вскочила как ошпаренная.

– Что? Где болит? – судорожно одеваясь, спрашивала я. В доме нет телефона, и вся надежда только на автомат на перекрестке, а если он не работает, придется бежать на станцию, но как огородного оставить?

– Кажется, сердце, и голова болит… дышать нечем… тошнит…

Он был бледный, на лбу выступил пот, губы болезненно кривились, и на них появился белый налет.