— Дело нехитрое. Когда я был маленьким, мало ел. Отец часто говорил: не доешь суп — велосипед полетит в окно. А я ему однажды ответил: выбросишь велосипед — сожгу квартиру. Быстро отстал со своим супом.
Мы с Бертой понимающе помолчали.
— Послушайте, а чего это мы с вами в такой день дома сидим? Пойдемте в лес. Или еще лучше — покатаемся на велосипедах. У меня в подвале как раз есть один запасной, — продолжал мой сынок.
Берта, по которой подиум плачет, на подростковом велике! Ей придется согнуться в три погибели, а коленки будут торчать, как створки турникета в метро. За такое зрелище и гонорара не жалко! Чтобы мой смех не достиг слуха Берты, пришлось закусить ухо мехового льва, сидящего на диване. Берта сказалась больной, извинилась и попрощалась.
— Ну ты артист! — выплевывая фрагменты львиной гривы, сказала я.
— Ничего смешного, — обиделся Сашка. Наверное, он думал, что я смеюсь над его донжуанским порывом. — Если бы она не заболела, то обязательно согласилась. Скажешь, нет?
— Кто спорит, конечно, согласилась. Но с велосипедом, по-моему, ты круто загнул.
Правильно говорят: хорошо смеется тот, кто смеется последним. Тогда я еще не знала, что мне самой скоро предстоит сесть за рогатый руль двухколесного транспорта.
На утро, в понедельник, я доложила Примаку все как есть. Тот выслушал меня, вдумчиво перебирая четки. Я ничего не скрывала от шефа: ни про МХ, ни про его отступничество, ни про свои недоговорки в отчетах, ни про нарекания клиента. Шеф намотал кипарисовые четки на ладонь и произнес:
— Значит, этот баклан горбатого лепит. Ну ничего… Это нам даже на руку. Если будет выступать насчет качества твоей работы, мы ему поставим в вину укрывательство второго агента. Это игра без правил.
— А что мне теперь делать?
— Выполнять работу безупречно. С этого дня докладывай ему по полной программе: что, где, когда и С КЕМ.
Последние слова шефа огненным тавро впечатались в мое сознание. Между тем шеф продолжал:
— До его прихода будь под рукой. Я вызову, когда понадобишься.
Шеф не склонен размазать меня по обоям. Что ж, это обнадеживает. Но неприятного разговора избежать не удастся. Я вернулась в свой кабинет, готовая посвятить себя неприятному ожиданию клиента. Мне было бы намного легче, если бы его разделил Иван. Но его где-то черти мотали. Неприкаянная, я слонялась от окна к окну. В голове — раздрай. Мне все меньше нравилась ситуация, которая складывалась вокруг Берты. Когда я устраивалась на эту работу, я понимала, чем будут пахнуть мои деньги. Мне не раз приходилось изобличать неверных мужей или жен. Но они изменяли, как бы это сказать, по собственной инициативе. Любовников им никто не подсовывал. А в данном случае у меня было чувство, как будто я участвую в чем-то неблагопристойном. Хоть бы это дело скорее закончилось!
Вот примерно в таких чувствах я провела час, другой, потом третий. На исходе четвертого часа я была готова, как и МХ, разорвать контракт, вернуть аванс, будь он неладен. Надоело! Но тут позвонил Примак и сообщил, что клиент в ближайшие дни не появится, так как укатил в командировку в Тулу. У деловых людей срочные дела — дело обычное. Мне же начальником предписывалось немедленно отправляться на задание, фиксировать все действия объекта, т. е. Берты, письменно и на фотопленку. Я вздохнула. Значит, нервотрепка откладывается на более поздний срок. У меня есть надежда, что по истечении длительного времени, так сказать, за давностью — меня вообще амнистируют. Поест этот козел безрогий тульских пряничков, размякнет, да и забудет о моих прегрешениях. Да будет так. Мне бы взяться за работу с двойным рвением, дабы доставить Примаку удовольствие. Но что-то энтузиазма у меня поубавилось…
Сейчас два часа. На этой неделе Берта работает во второй половине дня. Я отправилась в лицей. На вахте мне пришлось объясняться с бабусей-вахтершей.
— Нету нашего психолуга.
— Но ведь она должна быть с часу до пяти.
— Должна, да не обязана, — отрезала бабулька в душегрейке, надетой поверх синего халата. — Заболела она.
Значит, когда вчера она отказалась от Сашкиного предложения, и вправду чувствовала себя плохо. А сегодня за хозяев на телефоне работает автосекретарь. Наверное, она простудилась и ушла в поликлинику. Волосы после бассейна надо лучше сушить, не май месяц.
Я сокрушенно покачала головой. Моя реакция бабке понравилась, и она выдала информацию с подробностями о том, что сегодня Берта вызвала врача и ушла на больничный. «Она лежит пластом, и ей не до телефона. Поэтому-то и включен автоответчик», — догадалась я.
Читать дальше