— Что я ей сделала? — спросила пьяная Инга у мужа.
— Ты? — он истолковал вопрос по-своему. — Сначала ты пыталась ее задушить. Потом головой стучала об пол. Потом в волосы, кажется, вцепилась. Я и не знал, что ты…
— Я боялась, что она сглазит Максима, — сказала Инга.
— Я понял. Я был так потрясен всем… Меня удивило, что Павел молча стоял и наблюдал, это ведь я потом оттащил тебя.
— И ты даже сейчас не возненавидел меня? — спросила Инга с вызовом.
Игорь тяжело вздохнул.
— Конечно, я не ждал такого от тебя.
Она молчала, ожидая, что он скажет дальше.
— Ну, может быть, у меня не самая плохая жена, — проговорил Игорь неуверенно. — Я увидел сегодня, какие еще бывают жены. Наверно, лучше иметь супругой такую тигрицу, готовую встать на защиту собственного сына, чем истеричку, которая перебьет всю посуду в доме… Мне бы хотелось, конечно, чтобы ты ревновала меня чуть-чуть… но не так, как жена Павла… Все-таки я люблю тебя, Инга.
Из глаз Инги сами собой полились слезы.
— Ты не обращай внимания, — сказала она, всхлипывая, — это как бы такая реакция после всего… это я так расслабилась.
— И потом, — продолжал Игорь, как бы не слыша ее, — теперь, кажется, я точно могу быть уверен, что у тебя с Пашкой все закончено.
Валентина пролежала в больнице десять дней. Игорь дважды навещал ее с конфетами и фруктами. В голове у Инги роились самые разные мысли. То она начинала панически бояться, что Мурашова напишет-таки на нее заявление в милицию (Пашка поклялся, что этого не будет), и состоится суд, и посадят ее в тюрьму за нанесение тяжких телесных; то начинала бегать кругами у телефона: позвонить Павлу или не позвонить, нет, нельзя, невозможно после всего, но пока Валентины нет дома, как удачно было бы встретиться; то ей вдруг казалось, что что-то страшное случилось с Максимом, и она срывалась с работы; то ни с того ни с сего начинала мечтать, как у ее Игоря с Валентиной в больнице внезапно начнется любовь, и они создадут новую семью, а ей тогда волей-неволей придется жить с Пашкой. Она все ждала, что Мурашов сам позвонит ей, но он не звонил.
— Ну все, Валентину выписали, — сказал однажды Игорь, вернувшись с работы. — Павел сказал.
Он так спокойно произнес имя своего соперника, как будто не было ничего — ни Ингиной измены, ни этой идиотской посленовогодней сцены.
— Меня в тюрьму она упрятать не собирается? — поинтересовалась Инга.
— Нет, Павел сказал, нет. В сущности, он сказал, там не было ничего страшного. Легкое сотрясение мозга. Она больше была напугана твоей агрессией, чем… Инга, пожалуйста, давай забудем все. Все кончилось. Все действительно прошло.
— Прошло, — подтвердила Инга.
Она могла утверждать это с такой легкостью, потому что Павел не звонил.
Он позвонил лишь в начале февраля — на работу Инге.
— Инга, — сказал он, — тут, понимаешь, такая история…
— Валентина написала на меня заявление, — догадалась Инга.
— Хуже, — сказал Пашка. — Меня посылают в Москву совершенствовать квалификацию. На два месяца.
— Ты звонишь, чтобы мне это сказать? — удивилась Инга. Пашка говорил с ней так, как будто они полюбовно расстались лишь вчера — до сегодняшнего вечера, например.
— Инга, понимаешь, я не могу без тебя, — сказал Пашка. — Два месяца тебя не видеть.
— Что ты хочешь этим сказать? — ее голос дрогнул. — Ты уже целый месяц благополучно меня не видел.
В трубке повисла пауза; Инга слышала Пашкино дыхание.
— Видел, — сказал он наконец. — Я приезжал к твоему ателье и подсматривал, как ты уходила с работы. Я прятался в соседнем подъезде, а машину оставлял у универсама. Вчера вот ты уходила с работы с этой рыженькой… в белых ботфортах… и проходя мимо подъезда, где я прятался, вы очень громко смеялись. Ты вообще очень веселая по вечерам… ты совсем по мне не скучаешь, да?
Инга боялась только одного — вдруг Пашка поймет, что она плачет. Поэтому она собрала в кулак все, что еще можно было собрать, и спросила как можно равнодушнее:
— Так чего ты хотел, Павел?
— Я уезжаю послезавтра из Питера в Москву… поезд в десять вечера с какими-то там копейками. Мне нужно обязательно увидеть тебя до этого… сегодня, завтра… когда ты сможешь?
Тридцать четыре разнообразных ответа промелькнуло в голове у Инги; она улыбнулась своему плачущему отражению в зеркале и ответила вопросом на вопрос:
— А ты подумал о том, нужно ли это мне?
Послезавтра была суббота. С утра Инга затеяла генеральную уборку. Игорь взялся помогать, и помощь его была очень уместна. Он подтирал оставленные Ингой лужи, собирал осколки случайно уроненных ею чашек, разыскивал постоянно пропадающий тюбик с полиролью (лежал раз от разу на самых видных местах) и даже собирал веничком обратно в коробку горку просыпанного Ингой стирального порошка.
Читать дальше