Алина Дворецкая - Черный глаз

«А он действительно окончательный?» — хотелось спросить Инге, но Пашка уже одевал в коридоре свою куртку и возился с Катькиным замком — «как он, просто захлопывается, не оставим же мы дверь открытой?» Пашкиному самообладанию можно было только позавидовать.

На морозе Пашкина «копейка» долго не хотела заводиться, и в результате они с Ингой прибыли к месту «разборок» на полчаса позже Валентины. Ингиным глазам представилась восхитительная картина — Игорь с Максимом в большой комнате запускали игрушечный электропоезд, напрочь игнорируя присутствие на кухне Валентины в синем халате и бигудях. Ее чернобурка валялась на кухонном столе, рядом с немытыми рюмками и тарелками. И весь вид Валентины говорил о том, что она готова к бою.

— Ингуся, у нас тут гости, — крикнул из комнаты Игорь, и Инга порадовалась тому, какой у него спокойный голос — почти такой же спокойный, как и у Пашки.

— Причем во множественном числе, — сказала Инга, стараясь подражать невозмутимости своих мужчин.

Игорь вышел из комнаты и за руку поздоровался с Пашкой, отводя глаза.

— Я тут побеседовала с вашим мужем, — ринулась в бой Валентина, — но смотрю, его что-то не очень это взволновало. Наверно, он привык, что его жена трахается (Валентина употребила более крепкое слово) с кем попало.

— Валечка, неужели я — тот самый «кто попало»? — спросил Пашка, улыбаясь. — И потом, чего тут волноваться, дело давнее, давно забытое. Давай-ка мы все успокоимся и выпьем…

Лучше бы он не говорил этого, потому что тут Валентину понесло.

— Это за что ты мне предлагаешь выпить? — взвизгнула она. — За тебя и за эту суку, может быть? Может быть, за то, что вы благополучно водили меня за нос целых полгода? Нет уж, дорогой. Если этого ублюдка абсолютно не волнует то, где с кем спит его жена, то для меня этот вопрос…

Игорь абсолютно спокойно стерпел «ублюдка», только дверь в комнату, где играл Максим, притворил.

— Давай не здесь, — предложил Павел Валентине. — Неудобно… люди.

— Люди? — не останавливалась Валентина. — Лю-ю-юди? Кто здесь люди? Эта тварь подзаборная? Или ее лопоухий муженек?

Игорь стоял и молча слушал, а Инге вдруг стало стыдно — впервые перед Игорем, за себя, и за Валентину, и за Пашку, и за свои дурацкие и ненужные с ним отношения…

— Да я этой твари тут все разнесу! — продолжала Мурашова. Поискав глазами, она вдруг взяла и ухнула на пол грязную тарелку. Инга опешила.

— Валька! — сказал Пашка предостерегающе и испуганно одновременно.

Валентина схватила следующую тарелку и запустила ею в Пашкину голову — тот едва успел увернуться. Потом хватанула целую стопку посуды — тарелки и блюдца со звоном рассыпались осколками, как тогда стекло в мурашовской квартире. «Это мне за то окно», — уговаривала себя Инга, не зная, как остановить погром. А Валентина уже дергала в исступлении кухонные занавески.

— Вот тебе, сука! — кричала она. — Я тебе тут все порушу! Будешь знать, как чужих мужей уводить!

Занавески поддались и рухнули вместе с гардиной, напрочь вырванной из стены. Из комнаты выскочил Максим.

— Мама, а почему тетя… — удивился он.

— Ага, значит, у тебя, тварь, и ребеночек есть, — прошипела Валентина, останавливаясь и сужая глаза. — И ты посмела… Да чтоб твоему отродью этому… чтоб он сдох, твой сучонок!

Она стояла, не зная, что еще сказать и сделать в безысходной ненависти, а перед глазами Инги понеслись, как в немом кино, черно-белые картинки. Дохлый кот Никита… грустные глаза пушистого щенка… глянцевый белый «мерс» Катькиного соседа Меньшова… никогда не виденная Ингой парализованная старушка… Инга почувствовала, как кровь ударила ей в виски, и больше уже ничего не видела и не слышала вокруг себя. Единственным ее желанием было зажать рот этой мерзкой колдунье, остановить поток фраз… Она опомнилась только тогда, когда почувствовала, как сильные руки мужа отрывают ее пальцы от мягкого махрового халата… и тут же услышала дикие крики, вой Валентины, и ощутила страшную усталость. Игорь усадил ее на табуретку, прислонил спиной к стене. Оглянувшись, Инга увидела Павла — он стоял в дверях с очень странным лицом, а дальше, на полу, лежала, тихонько подвывая, неподвижная Валентина в разорванном халате. Все ее лицо было в крови, и выдранные вместе с волосами бигуди-липучки были разбросаны по полу рядом.

— Ты… — сказала Инга, почти теряя сознание, — ты… поклянись, что мой мальчик не умрет.

После отъезда «неотложки» с Валентиной и Павлом Игорь отпаивал Ингу коньяком. Максим был отправлен к срочно вы-званной по этому случаю бабушке.