Александр Зевайкин: Малец и море

— Ну и что?

— Ничего, — решительно взялась за дело Танюха. — Быстрее одевайся, побежали домой. Тебе надо принять горячую ванну и попить липового чая с медом.

— У нас нет ванны, — вдруг заявил мальчик.

— Зато у меня есть. Бери птичку и побежали.

— Я не пойду.

— Неужели ты думаешь, что мы вытащили тебя из ледяного шторма, чтобы бросить здесь на берегу? Без разговоров. Побежали.

До Танюхиного дома было метров двести пятьдесят-триста, так что пока бежали, все трое успели согреться. Правда, мальчик дважды останавливался. Его бил кашель, и он отплевывался остатками воды. В довершении ко всему у самых ворот их накрыл ливень. Сплошная стена ледяной воды, порывистый ветер, тяжелые, крупные капли. За полминуты, что ушли на перебежку через двор, они промокли до последней нитки и успели замерзнуть по новой.

Войдя в дом, Витёк зябко передернул плечами.

— Я почти что согрелся, но после второго купания так и придется принять водочки. Не пьянства ради, а здоровья для, — он посмотрел на мальчика и добавил: — И во спасение брата-юнната. Тебя хоть как зовут-то, орнитолог?

— Артем, — ответил пораженный мальчик, широко распахнутыми глазами рассматривая обстановку холла.

— Давай птичку пока вот сюда, — Танюха принесла из кладовки транспортный бокс, оставшийся от ее любимого уэст-хайленд-уайт-терьера. — Да не волнуйся ты, сейчас позвоним в ветлечебницу, приедет Семеныч и сделает все, как положено.

Мальчик растерянно посмотрел на Танюху.

— Ты что, мне не веришь? А тебя я буду лечить. Горячим чаем на липовом цвету и медом. Сажай птичку и бегом в ванну. Пойдем, я тебя провожу.

Тёмка поддался уговорам девушки. Посадил чайку в клетку, снял кеды, носков, разумеется, у него не было, и замер, в нерешительности глядя на яркий ворсистый ковер. Перехватив его взгляд, хозяйка улыбнулась.

— Смелее. Это просто ковер, — она легонько подтолкнула мальчика в спину. В ванной комнате его ожидали новые открытия. Во-первых, он даже представить не мог, что ванная комната может быть величиной с зал. Именно с зал, что в обычной трехкомнатной городской квартире. А сама ванна напоминала небольшой бассейн. Она была полукруглая, с удобным сиденьем, облицованная розовым мрамором.

— Эй, — Танюха слегка тряхнула мальчика, — да очнись ты. Слушай меня внимательно. Объясняю: что и где. Это мыло, это мочалка, это шампунь. Вода… — она натолкнулась взглядом на ошалелые глаза мальчика и все поняла. — Ладно, воду я включу сама. Намывайся получше. Потом оденешь вот этот синий халат. Он теплый и новый. А я пока чайник поставлю и птичкой займусь. Смелее, смелее, не стой, как истукан. Да, воду можешь не выключать: лишняя сама уйдет. Действуй.

После ванной мальчик заметно порозовел и выглядел очень мило. Особенно в длинном синем махровом халате. Он молча встал у порога, наблюдая за всем происходящим на кухне огромными ярко-зелеными глазами.

— А вот и наш орнитолог, — возвестил Витёк. Он уже махнул две рюмашки по сто пятьдесят грамм и находился в прекрасном расположении духа. — Ему бы тоже не мешало грамм сто, для сугрева.

Танюха с укоризной посмотрела на него.

— И что я буду делать с двумя пьяными мужиками? Тёма, проходи к столу. Я так думаю, что тебе для начала надо хорошенько поесть. Все уже готово. Проходи, проходи.

Но Тёмка все еще не решался.

Витёк вздохнул, взял стакан, бутылку «Пяти озер» и встал из-за стола.

— Ладно, ребятки, пойду я любимые мультики про дядюшку Скруджа посмотрю. Танюша, радость моя, принеси мне сырку на диванчик.

Танюха пристально посмотрела на него и вдруг рассмеялась.

— Иди уж. Принесу.

— Иди, белёк, подкрепись, — шепнул Витёк, проходя мимо мальчика.

— Прекрати обзывать ребенка, — урезонила его Танюха.

— Да я разве обзываю?! Кто в такую погоду купается? Моржи да тюлени. А тюлений мальчик и есть белёк. Это даже морскому ежу понятно.

— Иди уж, слон морской, — махнула рукой хозяйка, по новой ставя чайник на плиту.

Витёк ушел, а Тёмка наконец-то уселся за стол. Танюха впервые увидела, как у ребенка задрожали руки при виде тех простых блюд, что она ела каждый день. У девушки даже ком к горлу подступил. А мальчик спрятал руки под стол и потупил взгляд, не решаясь глядеть на еду. Глаза его блестели, и Танюхе показалось, что он вот-вот заплачет. Она подсела на табурет рядом, погладила его по плечу и ласково шепнула:

— Ешь, не бойся. Здесь тебя никто не обидит. Если тебе удобнее — можешь есть руками. Вот это оливки, а это — маслины. Это карбонат, это нерка, это семга. Вот тушеная индейка с овощами. Бери все, что есть. Все для тебя.