Андрей Титов - Тайм-аут

Официант приносит десерт, две порции вишневого штруделя с мороженым.

— Как насчет свернуть книжный клуб и поговорить о чем-нибудь более земном?

— Поддерживаю. Например?

— У сценаристов есть такое понятие, «калифорнийская сцена». Так называют сцену, в которой двое незнакомых людей садятся рядом и начинают откровенничать на самые глубокие темы. Такой ход считается дешевым приемом, но как жизненная ситуация это довольно интересно. Можем разыграть.

— Интересно. Давай, ты ведешь. — говорит Настя и кладет в рот кусочек штруделя.

— Мы сразу обещаем говорить только правду?

— Да, обещаем.

— Хорошо, как давно у тебя был последний секс?

— Настя чуть не выплевывает штрудель мне в лицо.

— Вот так на тебе! — смеется она. — Ну ладно. Все плохо, в мае. У тебя?

— В июне. — вру я.

— Ну, у меня конец мая, так что мы примерно на равных.

— Так, стало быть, я опять веду. Как это было?

— Конкретизируй.

— Ну там, «я была вся такая печальная и тут старый друг, мы выпили вина, он предложил посмотреть фильм, затем начал ненавязчиво гладить мою руку», что-нибудь в таком духе.

— Мне неожиданно стало очень комфортно с человеком, к которому я раньше относилась как к другу, я полностью расслабилась, было много приятных моментов, которых недоставало.

— Информативно.

— Сильно-то губу не раскатывай, ты думал, я буду в подробностях описывать? — улыбается Настя.

— Надеялся. Тогда я задам другой вопрос. Тебе когда-нибудь признавались в любви?

— Признавались, и любили сильно и терпели долго, я думала, что люблю, но на самом деле постоянно пыталась переделать его, в итоге расстались, не очень красиво вышло, теперь не общаемся. — Настя с задумчивым видом ковыряется в мороженом. — Откровенно говоря, меня от него тошнит, летом он женился. Искренне желаю счастья ему, но подальше от меня.

— В этом какая-то особенная печаль, когда любимые ранее люди становятся отвратительными.

— Я думаю, просто люди не твои. Нам свойственно цепляться за что-то. Вся горечь от привычки, а привычка комфортна.

— Дело не только в комфорте, не из-за комфорта люди держатся за руки и целуются в губы, в этом что-то большее. Твоя очередь.

— Предлагаю чуть понизить температуру. У тебя есть братья или сестры?

— Двоюродный брат есть.

— Старший?

— Младший.

— Общаетесь?

— Ну так… По мере необходимости. У него возраст такой, что приходится прикладывать недюжинные усилия, чтобы не орать матом и чтобы до рукоприкладства не доходило.

— Ах, так вот откуда такая нелюбовь к подросткам?

— Видимо.

— Сильно достает?

— Бывает. Но я сдерживаюсь, потому что я старше и умнее. По крайней мере, мне так мама говорит.

— Завидую твоей выдержке. Мы с сестрой если ссоримся, то не уступает никто, хотя она всего на 2 года меня старше.

— В этом все и дело. Женщины и подростки готовы нажать на красную кнопку без раздумий о последствиях. Приходится быть политиком и с теми и с другими.

— Зато есть умные мужчины, которые все это регулируют, очень органично выходит, разве нет?

— Да, и никто не в накладе, кроме умных мужчин.

— Ну не всегда же! И потом, это же легче, женщина еще и дурой себя чувствует и думает в этот момент «какой он классный!», а если не в этот момент, то позже, когда мозг включится, другой вопрос, что не признается никогда.

— Или начинает воспринимать как правило, что если руки в боки, то мужик стушуется и прогнется. Поэтому каждый пятый раз умный мужчина должен шарахнуть кулаком об стол и напомнить, кто тут заправляет.

Настя снова улыбается.

— Ого! Ты за патриархат, значит?

— Я за разум. Он может быть коллективным, но иногда бразды приходится принимать кому-то одному. Соответственно, я понимаю подкаблучников, но уважения к ним не испытываю.

— То бишь?

— То бишь, моя идеальная семейная модель — чуткий к чужим пожеланиям мужчина, но при этом когда надо могущий шарахнуть кулаком об стол. Желательно, чтобы при этом никто из присутствующих не засмеялся.

— Это я поняла, про подкаблучников подробнее, пожалуйста.

— Кхм… Я понимаю, что есть такой тип людей, которому гораздо проще существовать под чьим-то руководством, в том числе и в семье, это нормально, и в случае с мужиками я это могу понять, но не одобряю ни разу.

— Ну слушай, значит от мужчин ты таки требуешь больше и считаешь это естественным. Прекрасная позиция!

— Конечно. А как иначе?

— Я придерживаюсь того же мнения, но есть мода на мужчин-домохозяев, к примеру.