Дмитрий Рыков - Та, что гасит свет (сборник)

Борис Антонович с Наташей отправились в автосалон смотреть машину — она там побывала заранее и «кое-что заприметила». Выбор будущей супруги его ошеломил. Нет, в технических характеристиках, в ходовых качествах он был ни бельмеса, но внешний вид!.. О боги!.. О ужас!.. Красный кузов, черный кожаный салон, кресла с красной окантовкой, черные бамперы, тонированные стекла, диски с кучей спиц… Наташа прыгала вокруг этого чудовища как девочка, играющая в салочки. Не хватало бантиков, косичек и воздушных шариков.

— Слушай! — счастливо протянула она, прижимаясь к Борису Антоновичу. — У меня есть клевый знакомый, знаешь, какие он нам сделает крутые номера!

Ноги начинающего автолюбителя подкосились. Несмотря на то что процедура оформления и страхования заняла утомительно много времени, он так и не пришел в себя. Конечно, в предварительных обсуждениях упоминалось, что автомобиль покупается «на семью», но представить себя внутри этого монстра Борис Антонович, как ни пытался, не смог.

Ночью они всегда пылко любили друг друга, но эта ночь затмила собою все предыдущие. Утром он из-за болей в спине просто не смог разогнуться и на службу не пошел, сославшись на болезнь.

Между делом настал день свадьбы. Борис Антонович был молчалив и спокоен — скорее, нервически спокоен, с трудом соображая, что происходит вокруг. Наталья же суетилась, раздавала указания, ранним утром успела съездить в столовую (исправить недочеты), на «пежо» — права у нее были давно, получила она их вместе с «бывшим» — гоняла как Джейсон Баттон. Она заставила его купить новый костюм Canali, не хухры-мухры. Пусть жених не в смокинге и без бабочки, но с тростью и с бородой — очень стильно! (Покупку делали в «мультибрендовом бутике», Борис Антонович надолго заинтересовался рекламой Cortigiani — «Сен-Тропе, Капри, Миконос и Порто-Черво, и по сей день крайне привлекательные для всех обладателей платиновых кредитных карт, яхт и кабриолетов, определили мужчину Cortigiani. Он привык отдыхать на широкую ногу и носить что-то «интеллектуальное», но предельно расслабленное. На отдыхе, с одной стороны, он не забывает про спорт, а с другой — не прочь пойти на вечеринку или же устроить ее прямо на своей вилле. Мужчина Cortigiani — счастливый человек без возраста. Ему, возможно, двадцать пять, он уже многого достиг, но многое ему еще предстоит. Или ему тридцать, он руководит крупной компанией, и все называют его счастливчиком. А возможно, ему за сорок, но никто и никогда не даст ему больше тридцати пяти: глаза горят, как у юноши, вокруг них еле заметная паутинка морщинок, а улыбка — харизматична, как и он сам». (Тьфу!) Сама же надела голубое полупрозрачное платье со стразами и откровенным разрезом на боку, через которое просвечивало голубое белье. Глядя на взволнованную невесту, Борис Антонович подумал, что любой мужчина думает прежде всего о том, как затащить такое совершенство в постель, а не о том, нравится ли ей Жозе Сарамаго.

У Дворца бракосочетаний собралась разношерстная толпа. Борис Антонович пристроился к коллеге Зубатову, потому что у того была припасена фляжка со студенческим коньяком «Мартель». Хмурые с утра мужчины в мешковатых пиджаках, бесформенные женщины в нарядах «на выход», безвкусно одетые ребята, девушки, кто в длинных платьях, волочащихся по грязному асфальту, кто в коротких юбках с замысловато накрученными прическами — все ожидали начала праздника.

К радости многих, во Дворце был буфет, и потому, пока молодые давали друг другу клятву верности и обменивались кольцами (с мылом не снимешь, Борис Антонович специально выбирал, чтоб, если что, оторвали только с пальцем), народ время зря не терял. Некоторые даже опоздали к торжеству, да оно и к лучшему. Суетился видеооператор, щелкала вспышка фотографа, Наталья сверкала белозубой улыбкой, а ее папаша зубами скрипел — пора было выпить. Борису Антоновичу стало душно, захотелось на воздух. Наконец поставили подписи, их объявили «мужем и женой», и все побежали рассаживаться по машинам. Лишь прохлада кондиционера в арендованном «мерседесе» привела Бориса Антоновича в чувство. Он достал реквизированную у коллеги Зубатова фляжку, глотнул сам, предложил Наташе, та хихикнула и тоже сделала «добрый» глоток. Борис Антонович не сводил со своей любимой глаз. Глотнув еще, он подумал: «Боже мой! А ты действительно счастлива! Люблю тебя, люблю!» — и полез целоваться. Она с жаром ответила. Из машины около столовой вылезла с размазанной на губах помадой и громко хохоча. Тут же ее окружили подруги и быстро привели в порядок.