Дмитрий Рыков - Та, что гасит свет (сборник)

— Значит, ты боишься сама принять решение? — зло поинтересовался он. — То есть не знаешь, нужен ли я тебе и стоит ли ругаться из-за меня с мамой? Боишься упустить шанс выучить язык и не дать матери заработать? Ты серьезно считаешь, что она сможет без тебя уехать? Или ты перед взлетом успеешь выпрыгнуть из самолета? А потом мне всю жизнь придется слышать, что я вам жизнь сломал и не дал мечтам воплотиться?

Анжела побледнела. Она не стала отвечать на вопросы, произнесла только:

— Если ты скажешь — оставайся, я останусь. Если скажешь — уезжай, я уеду.

— Я скажу — поступай, как считаешь нужным. Твоя жизнь, твое решение.

Они проехали его станцию, стали подъезжать к ее. Оба молчали.

— Не надо меня провожать — я хочу побыть одна, — уронила Анжела. — Мне надо подумать.

— Думай, — пожал плечами Слава и даже не попытался хотя бы чмокнуть ее в щеку.

Домой не хотелось. Он позвонил земляку, тот предложил встретиться в незатейливой, но с очень вкусной едой грузинской забегаловке. Сидя с ним за столиком, Славка выложил все, как на духу.

— Может, ты и прав, — сказал земляк. — Хотя мне кажется, что просто струсил. Ты — мужчина, ты — старше, она ждала от тебя помощи, а ты отвернулся. Дурак.

— А мне кажется, что она именно это хотела от меня услышать. И я не дурак, а умный. Если бы я сказал: «Оставайся», а мама все равно бы настояла на своем и увезла — какая цена моему мнению и моему слову? Никакая. И кто я? Никто. Наши дальнейшие отношения стали бы невозможны — независимо от желаний, предпочтений и мыслей, что посещают ее хорошенькую головку. А так у нас еще есть шанс — ведь она вернется. А я ее дождусь.

— Ой ли!

— Конечно, дождусь. И тогда я скажу маме: «Ради вас я жертву принес, теперь ваша очередь». И никуда Анжела от меня не денется.

— Спорить не буду. Дай бог. Бухнем?

— Повод есть. И какой! — ответил Слава, и они принялись за дело.

— А ты не боишься, — спросил земляк через некоторое время, отложив вилку, — что ей там понравится какой-нибудь капитан университетской команды по футболу, Джейсон или Патрик, с широкими плечами и улыбкой — гордостью местного стоматолога?

Слава скривился:

— Значит, судьба. Считай, что я фаталист. Полюбит другого — я не буду убиваться.

— Смотри… — протянул земляк и чокнулся с ним.

На следующий день Слава встретился с Анжелой. Она объявила, что решила ехать. Пусть это будет для них испытанием, а то слишком гладко все до этого получалось. Слава не спорил. Время до отъезда они старались проводить, как раньше, но это редко удавалось — тень предстоящего расставания витала над ними.

Проводить себя Анжела не разрешила — сказала, что, если он приедет в аэропорт, она просто не сможет улететь. Прозвучало красиво, но он подумал, что Анжела наверняка стесняется матери.

Последний вечер они провели в его квартире, Анжела любила его с такой исступленной страстью, что у Славы мелькнула мысль — она все делает как в последний раз…

Провожать до подъезда она также не позволила — захотела проститься на остановке. Они пропустили три троллейбуса, она тихонько всхлипывала у него на груди и все приговаривала: «Милый, милый»…

Потом начались письма…

Они писали друг другу по электронке чуть ли не каждый день. В свои письма она вставляла фирменную шапку: «Department of Russian, 235 Jessup Hall, Iowa City» — что его поначалу забавляло, а потом стало бесить. Писала, как скучает без него, как ей тяжело и тоскливо, смешно описывала тупость и привычки аборигенов. Он делился с ней новостями, рассказывал об общих знакомых. Когда хотел услышать ее голос, то рано утром бежал в учебную часть. За небольшую взятку уборщица открывала ему кабинет, и он со служебного телефона звонил Анжеле — в Айове как раз было около десяти вечера. Однажды его чуть не застукали, и он этот смелый опыт прекратил.

Тем временем жизнь шла своим чередом. Хозяин квартиры как-то сообщил Славе, что будет жилплощадь продавать — когда дом снесут, неизвестно, а цены на жилье выросли в полтора раза. Чтобы Слава не злился, тут же предложил ему работу — одногруппника пригласили в солидную фирму и разрешили самому набрать команду.

— А как же учеба? — вслух подумал Слава.

— А что, на лекции кто-то ходит? — последовал встречный вопрос. — На сессию буду отпускать под свою ответственность. Закончишь как-нибудь. Будет трудно — переведешься на заочный. Люди для чего учатся? Чтобы получить приличную работу! А тебе уже ее предлагают — что тут тормозить?