Сергей Мильшин - Атаман

Дождавшись, пока две тройки удалятся локтей на пятьсот, отряд шагом двинулся следом. Впереди Жук и Тишков, рядом пристроился Роденков. Замыкали шествие Николай Привольнов и казак из Курской.

Отряд растянулся. Разведчики старались выбирать тропки, чтобы за ними смогли пройти и кони, но это получалось не всегда. Иногда приходилось спешиваться и, вооружившись саблями, воевать с диколесьем.

В туманном рассвете остановились на привал. Где-то недалеко сидели черкесы — группа, которая по прикидкам казаков должна была ожидать их на следах, возможно, уже вон за той ложбинкой. Лес здесь стоял редкий, видно и слышно было далеко. Не разговаривали, курить Атаман тоже запретил. Лошади устало хватали пожухлую траву, казаки, не выпуская поводов, расположились рядом, кто сидел, кто стоял. Солнце так и не выглянуло. Небо затянуло унылой холстиной, и в воздухе ощутимо запахло дождем. Атаман напряженно прислушивался. Ждали возвращения пластунов, которые уже должны были бы обнаружить засаду, если они не ошиблись в расчетах, конечно.

И тут лесную хмарь разорвали выстрелы. Сначала грохнул один, не наш — ружейный. Прошла пара секунд, и его поддержал недружный залп. Не меньше десятка разных стволов выпустили пули по невидимым для казаков целям. В ответ грохнули берданы — впереди завязался бой. Стало понятно, что пластуны почему-то не смогли подобраться к врагам бесшумно. К Атаману подскочил Тишков на играющем, приближающемся почти боком жеребеце.

— Надо выручать пластунов, — он с силой сжимал ногами бока орловца, пытаясь окоротить его. Конь немного притих. Перебирая ногами, косил глазом на хозяина и грыз удила.

— Без разведки нельзя.

— Так пропадут же.

— Вот что. Бери десяток и пробуй в лоб. А я с остальными пока в обход пойду.

— Осторожный ты.

— Может, потому и жив покамест.

Взмахнув плеткой, Тишков развернул коня и помчался к ложбинке, по пути прихватив отделение павловских казаков.

— Остальные — за мной! — Атаман пришпорил Кузю.

Взволнованные казаки, пропустив Атамана вперед, порысили следом.

Выстрелы затихали. Атаман прибавил хода. Петр чувствовал себя немного обеспокоенным. Правильно ли сделал, что не отправил весь отряд на выстрелы. И тут же успокаивал себя. А если те, другие черкесы, пока они там будут ружья сшибать, сбоку зайдут да внезапно гуртом вдарят? Да и не понятно, что там за лес. Может, сплошной бурелом. Укрывшись за ним, можно любую конницу, как куропаток, перещелкать. Кони в заросли не пойдут. Тут выстрелы разгорелись с новой силой. Сражение шло совсем рядом, может быть, шагах в пятистах от отряда за взгорком. Казаки огибали место боя по дуге, Жук намеревался зайти черкесам в спину. Неожиданно лес закончился. Три десятка казаков выехали на малоезжую дорогу, за которой раскинулся огромный луг. А примерно посередине его навстречу им с гиками разгоняли коней, вынимая из ножен сабли, не менее полусотни черкесов. Два отряда разделяло около ста великих саженей. Враги не оставили времени на то, чтобы обдумать ситуацию. Единственное, что мог сделать в этот момент Жук — это кинуть людей во встречный бой.

— Казаки! — Атаман гаркнул во всю силу легких. — По пять, к атаке товьсь!

Постепенно выбирающиеся из-за деревьев казаки быстро растянулись в шеренги примерно по пять бойцов. Атаман, не зная того, интуитивно применил единственно верную в такой ситуации тактику — удар кулаком. Рвани они в атаку цепью, черкесы просто раздавили бы их по одному.

Едва дождавшись только еще намечающегося построения, Атаман выхватил саблю.

— В атаку! Ура! — и послал умного коня одним ударом пяток вперед.

— Ура. а…а! — Подхватили за ним.

Атаман не оглядывался. Краем глаза он видел удерживающийся рядом первый ряд казаков. Враги приблизились мгновенно. Низко пригнувшись к гриве рванувшего галопом коня, он уже выцеливал первое перекошенное азартной яростью лицо. Черкесы были уверены в победе.

Два отряда сшиблись в смертельном сабельном бою. Петр потерял ощущение времени. Только бородатые оскаленные лица, спины под развевающимися бурками, занесенные и тут же опускающиеся сабли. Весь бой разделился на короткие фрагменты. Отбить удар (руку чуть не вывихнуло), прицельный удар по шее, как на учебе по лозине. Без оттяжки — некогда. Ага, попал. Сабля! Увернуться. С развороту по спине проскочившего. Есть удар — значит, еще один. Какой уже по счету? А какая разница. Он видел рассеянным зрением, как бьются по всей поляне казаки. Как тяжело им приходится. Кто-то свалился под ноги коня. В горячке боя Кузя не успел перешагнуть. Кто это был: наш — не наш, не углядеть. Кузя летит дальше, вон трое насели на Юшку, он отбивается, но взмахи слабеют. Так крайний боком, пока его не видит. Есть! Голова отвалилась вместе с частью шеи и плеча. Второй разворачивается. Медленно… не успеешь, дружок. На! С третьим Роденков сам справился и уже несется в самую гущу. Там несколько наших, на них наседают десятка два черкесов. Туда! Оп — па, еще двое. Сами подлезли. А ты зачем? В последний момент Жук успел отразить блеснувшую молнию на самом краю зрения. Ух, еле справился. А теперь вспомним джигитовку. Съехать на бок коня. Над головой мелькнуло острие. Шиш тебе! А пока разворачиваешь коня, я тебя достану. Готов. Опять трое. На меня одного! Да сколько же вас? Один — с краю, вдруг качнулся, и с коня на разные стороны повалились две половинки тела. Николай! Хорош парень! Должок за мной.