Георгий Горин - Формула любви (Повести и пьесы для театра и кино)

Синьор Капулетти. И правильно, что не послали слугу, синьор Монтекки!.. Уж коли нам судьбой выпало породниться, пора дружить домами и приходить без церемоний… И прекрасно, что вы показали пример!.. Да вы садитесь!.. Ах, как жаль, что синьора Капулетти отлучилась, она была бы счастлива. Ну, сядьте, умоляю! (Монтекки садится.) А я сяду напротив (садится). Нет, пожалуй, придется встать! (Монтекки садится.) Сейчас состоится исторический акт, о котором мечтал наш город и наш Герцог…

Монтекки (испуганно). Синьор Капулетти, я просил бы…

Синьор Капулетти. Мы наконец-то пожмем друг другу руки!

Монтекки(с облегчением). Ах, в этом смысле…

Синьор Капулетти. Если вы, достопочтенный синьор Монтекки, не против, конечно.

Монтекки. Ну, а почему, собственно, против?… Договорились — так договорились!.. Просто я долго сегодня был в городе… Руками деньги трогал, за карету хватался…

Синьор Капулетти. А мы предварительно — карболочкой!

Монтекки. Ну, если карболочкой, тогда — с наслаждением!..

Синьор Капулетти достает флакон с карболкой, бывшие противники протирают руки.

Синьор Капулетти (торжественным тоном). Синьор Монтекки! Я хотел бы вас приветствовать сегодня в этом доме, враждебность из которого ушла, сменившись на приязненность и дружбу… Я верю: в вашем доме, мой синьор, пример аналогичных изменений… А значит, мир — на оба наши дома! Порукой в этом вам — моя рука!

Монтекки и синьор Капулетти торжественно пожимают друг другу руки, вновь протирают их карболкой.

Наверное, надо бы выпить по бокалу вина.

Монтекки. Не стоит беспокоиться… Карболочкой отметили, и достаточно. (Садится.) Я, собственно, проезжая мимо, решил нанести визит синьоре Розалине. Все-таки она нам теперь тоже родня, и беременность в такой опасной ситуации внушает беспокойство… Как она себя чувствует?

Синьор Капулетти. Вполне нормально, синьор Монтекки… Моя жена окружила ее заботой… Возила к докторам.

Монтекки. Вот это меня и беспокоит! Ничто сегодня так здоровью не грозит, как доктора… Грязища у них в лечебницах, столпотворение: кто мертвый, кто живой — не разберешь…

Синьор Капулетти. Ах, что вы, синьор Монтекки? Мы к таким докторам не ходим… У наших докторов — чистота, ибо мы средств не жалеем…

Монтекки. Я и говорю, что готов нести свою долю затрат на лекарства, или там… на соответствующую амуницию для дитяти. Для нашего будущего Ромео…

Синьор Капулетти. Или Джульетты!

Монтекки. Какая разница? Я их двоих своими детьми считаю… (вытирает слезы).

Синьор Капулетти. Уж я-то как вас понимаю, любезнейший синьор Монтекки… (всхлипывает). Поэтому мы так бережно относимся к синьоре Розалине. Но другие лекарства ей нужны сейчас! Душевные… Уж срок, определенный природой, приближается к финалу, а известий от синьора Антонио нет и нет! Бедняжка Розалина очень страдает подобной неопределенностью. Не изменил ли синьор Антонио своему слову?

Монтекки( решительно). Никогда! Честнейший человек! Впрочем, как и все Монтекки…

Синьор Капулетти. Но мог бы хоть как-то письмо переслать…

Монтекки. Как, синьор Капулетти?!. Карантин на карантине… Вы слышали уже, что в Мантуе творится? Муха не вылетит! Кошмар!

Синьор Капулетти. Кошмар!.. (Задумался.) Кстати, синьор Монтекки, я давно мучаюсь вопросом: если из Мантуи никто не выходит, не вылетает, откуда мы знаем, что там кошмар?

Монтекки (подумав). Наверное, по крикам… Крикнут в Мантуе: «кошмар», а кто услышит, кричит дальше… Так и доходит до Вероны!.. (Пауза). Ладно! Скажу все!.. Синьор Капулетти, мы с вами пожали друг другу руки, как мужчины, как отцы двух уважаемых домов… Это — знак доверия! Но сможете ли вы сохранить тайну?

Синьор Капулетти. Разумеется…

Монтекки. И мужское хладнокровие?

Синьор Капулетти. Конечно. Да что случилось?

Монтекки. Племянник мой… Мой доблестный Антонио… скончался!

Синьор Капулетти (кричит). А-а!

Монтекки (зажав ему рот). Тихо! (Взволнованно шепчет ему на ухо.) Вы обещали хладнокровие, синьор!! Не смеем мы печальнейшим известием мать огорчить и будущность дитяти подвергнуть риску!.. В городе и так уже разносится домыслы и слухи, которые дойдут в конце концов и до ушей несчастной Розалины!.. Вот почему я прибыл к вам, синьор… Хочу синьору отвести в Тоскану… в поместье наше… там, среди гор в тиши… она родит… вдали от чумных бед и от дурных вестей… Надеюсь, вы согласны? (Разжимает ему рот.)