Ольга Аль Каттан: Сто лет полуночества

Повержен. Сломаны крылья, навзничь упав, смотрит. Ангел мой, как много страданья в дерзких глазах, злобы и, наверное, равнодушия. Ко всему свету, к себе. Зачем твоя гордость так жестока? Зачем равнодушен и зол…

Повержен. Где‑то на самом краю поднебесья сидит "очарованный странник". Гордый, одинокий. В его глазах вечность с застывшими слезами. Он никогда не попросит о помощи. На самом краю неба он сидит, сцепив руки от бессилья, ненавидя розовый закат, поворачиваясь спиной к солнцу.

Будь милосерден, молю. Безумие, поселившееся в моей душе, — это твоя тоска. Боль, сопровождающая мое сердце, — это твоя ненависть. Еще мгновенье отражаться мне в твоем застекленном образе, и прочь, прочь отсюда. Я буду стремительно бежать, как убегал когда‑то с грешной земли ты.

Людской ненависти в отмщение ты сжигал души. Но силе, творящей зло, больно делать боль. И как одинока могущественная всесильность, несмотря на всю свою власть.

Мой падший ангел, что видел ты, спустившись на землю грехов, когда в густых вечерних сумерках бродил по грязному слякотному городу. Улицы были переполнены суетливыми, очерствелыми, скукоженными в вечной спешке горожанами. Неяркий свет фонарей отражался в лужах растаявшего снега, а люди шли мимо. Торопились, не замечая твоей боли, равнодушно прищурив глаза, перемешивая сапогами грязную жижу. Спешили люди, отпихивая со своего пути печального пришельца.

В сутолоке метрополитена как всегда продолжалась борьба за лучшее место. Меланхолия была не в моде. Приветствовался здоровый эгоизм и умеренная агрессивность. Вот что ты нашел меж людей. Пошлую скуку, мерзость равнодушия, ненависть и страх, пожирающий свободу. Страх, убивающий полет души. Надежда на спасение стала забавным сном. В метро на эскалаторе тебе подрезали крыло ради смеха. И ты исчез в неизвестном направлении. Растворился в опускающемся на город тумане. Осталась горсть пепла от ещё одной сгоревшей души.

И сейчас, сидя на краю разноцветных небесных снов, ты один в своей злобе и пустоте. Солнце восходит опять за твоей спиной, рядом распускаются каменные цветы. А потерявшему надежду надо научиться прощать. Осколки слез в глазах твоих, оголенная печаль в душе — все это мольба о помощи. Ты падший, но все‑таки ангел. Я помолюсь за твою душу, мой каменный цветок.

Кач… Когда огромная волна засасывает тебя в подземелье, сначала в душе просыпается страх. Это чувство выползает из глубин подсознания, наверное, из тех самых глубин, откуда с оглушительным воем появляется железный вагон. Еще один, еще, еще. Кач…

Москва и метро — два слова на букву "м". Два неотделимых друг от друга "существа", одушевленных, обожествленных.

Московское метро — это поэзия и проза, и детективный роман (каких только книг не увидишь в руках пассажиров). Московское метро — мистерия на один миг, крошечный спектакль актеров–любителей. Это и безостановочный подиум, где каждая особь женского пола — манекенщица и даже — звезда.

Здесь когда‑нибудь бывает тихо? Где‑нибудь? Ну, разве что на конечных станциях, когда милиционер, проверяя вагоны, наткнется на заснувшего бродягу. Прогонит его. И воцарится опустошенная тишь с эхом цоканья каблучков. Но такое спокойствие встречается очень редко. Обычно же подземный мегаполис дрожит от ежеминутной качки, безостановочной тряски и беготни. Пройдя заветный турникет, человек становится неотъемлемой частью повседневной гонки с препятствиями. Скоростной водоворот затягивает каждого в свою огромную воронку. Человек растворяется, становясь кусочком дышащей массы.

Люди — волны, люди — полчище муравьев, дыша друг дружке в затылок, едут по эскалатору. И, надев на лица непроницаемые маски, разливаются по вагонам.

Кач. Осторожно, двери закрываются. Кач. Качается в глазах пассажиров трагедия, скука или тоска. И лишь у пятнадцатилетней девчонки мельтешит озорное счастье в фиалковых глазах.

Метро — сто лет одиночества. И Москва тоже. Здесь никто никому не нужен. Каждый, забившись под панцирь своих проблем, не замечает боли чужой. Маска на лице, вата в ушах, бельмо на глазах.

"Станция ”Китай–город"", — объявит механический голос, и разбежится врассыпную равнодушная людская толпа. По своим делам убегут люди, не потревожив зацементированное спокойствие дремлющей души. С мерцающим грохотом умчат вагоны в темные закоулки тайн и загадок. Лавина людская снежным комом рванется на свет и возрадуется. Солнцу. Которого так не хватает в метро. Вдохнут свежий воздух люди. Вместо него под землей — запах. Специфичекий аромат, в котором смешались смолы и пары железных механизмов с человеческими ощущениями и чувствами. Там соединяются вместе людское, механическое и отблеск огней ада. Эта атмосфера пропитывает каждого, ступившего в подземный мир метро. Где всегда будешь чувствовать давящую пружину земляного пласта, где доводит до слез тоскующие завывания скрипки. Здесь сплелись в клубок тишина и суета, и мраморные колонны станций хранят чужие тайны, а в людском безликом месиве каждый день растворяется последняя надежда и мечта.