Михаил Белозеров - Река на север

— Все твой вселенский патриотизм! — Сверкнула глазами. — Нищие никому не нужны. Даже такие, как ты!

"Вай-вай-вай!" — воскликнул про себя. Судьба всегда выбирает только то, что есть под рукой, шансы обеих сторон не так уж велики.

Робко и с намеком на примирение жаловался кухонному косяку — не удалось, не поняла, метала молнии, сверкая желтыми коронками. Себе успел поставить новомодный кристалайн — "корявый зуб поддерживает пломба". Не терпел железа во рту. "Лучше уже не будет..." — обреченно решил, глядя на нее. Можно подумать, имела отношение к его книгам — заблуждение, питающее пророческое начало жен писателей. Уподобиться надсмотрщику, чтобы создать из него что-то по собственному усмотрению, упоение мнимыми надеждами, на которые в хорошем расположении духа сама же отвечала: "Свято место пусто не бывает!.."

— Я знаю, что тебе там нечего делать, потому что тебе нравится склочничать здесь! — приговорила к распятию.

"О господи! — отшатнулся Иванов, — жизнь, которую я сам для себя выбрал! Завистники всегда найдутся, будь ты хоть семи пядей во лбу".

— Если я не ошибаюсь, — произнесла она нараспев, сверля немигающим взглядом (он скрипел зубами), — тебя снова провожали...

Отложила на потом — накопить гнева. Как он мог попасться? Старый стреляный воробей. Вечная борьба: кто кого. Отрешенно вспомнил: "То, что невыносимо:

когда человек, по своей охоте нанявшись на службу, притворяется утомленным, — чувствуешь, что это надоедает;

когда у приемыша неприятное лицо;

против желания дочери взять в зятья человека, к которому она равнодушна;

печалиться, что не подумали как следует" [14] Из "Записок у изголовья" Сэй-сенагон — дан 79. .

Стоило добавить что-нибудь о прекрасной Саскии. Не влезало из-за обыденности ситуации и пошлого времени. Обойден, обойден женской хитростью медовоголосой певуньи с пчелиным жалом, никогда не певшей "песню новобрачной" Ду Фу [15] Китайский поэт (712-770). . (Его работа в течение двух лет, за которую он не получил ни копейки.) Добиться своего, даже если теперь ему с осторожность аптекаря приходится взвешивать каждый шаг и слово. Пустопорожние укоры, надежды, от которых он давно отучился, даже получив свои премии, на которые новоиспеченное государство сразу наложило лапу в виде пошлин и налогов, он не стал счастлив; мечты и планы? Выбила из него всю романтичность и моменты слабости, в которые он способен на какие-то чувства. Милая, прекрасная хищница. Может быть, поэтому такое ощущение, словно нечем дышать. Корчит из себя святую невинность. Забыла, все забыла — их любовь. Затаенная злоба даже в постели, даже во сне... Лично его так и распирает от тошнотворного превосходства.

— Да вон, вон... — с презрением тычет пальцем в окно меж жирных листьев сенполий.

Иногда она признавалась, что запуталась в самой себе. Тягостное безвременье ожидания. Надломленность в виде бесконечного говорения. Наивные обещания и слезы — до следующего раза. Стоило ей забыться, как злость выпирала в каждом движении или фразе. Одно время она служила ему замещением всех тех женщин, в которых он влюблялся и с которыми у него не выходило. Неизвестно, кто кому сделал одолжение в браке.

"Если бы у меня было две жизни, вторую прожил бы один с собакой", — уныло подумал он.

Прядь выбилась из-под кружев и мило упала на глаза. Профиль с камеи Гонзаго. Ничего не меняется. Все, как и два, и три года назад, когда он ее любил, когда она всегда и везде казалась неподражаемой. Губы, очерченные выпукло и твердо, скривились в усмешке. Татарские скулы, едва стертые десятком поколений. Большое тело и ноги — воплощение Рембрандта. "Да, я твердо стою на земле", — любила заявлять она. Груди — бидоны с молоком. Бритые подмышки. Соски, нарисованные великим мастером. Любовь? Привязанность? Возраст, когда еще не все потеряно, но с осознанием этого факта — печаль сорокалетних. Теперь он признавал свою Аниму, то, что питало его слабость. Всех его женщин можно перечислить на пальцах одной руки. Всегда был искренен. Трезвая голова. Размениваться по мелочам — не в его манере, хотя мысленно приноравливаешься к любой женщине из своего окружения. Двадцать раз у него была возможность поменять "обстановку".

— Да посмотри же!..

Эти ее фантазии страшно раздражали. Если бы мог ответить. Но подошел и выглянул. Действительно, этого человека он уже видел в конторе господина Ли Цоя. У него всегда была хорошая память на лица. Лысеющий, больной това... тьфу ты, господи, — господин-без цилиндра с венчиком жидких волос и воспаленными глазами. Облизывал бутылку пива на углу. Ну и что? Рядом с ним крутится авансированная личность неопределенного пола с немытыми волосами. Дальние родственники господина Е.Во.? Работают под влюбленную пару? Покосился на жену — у страха глаза велики.